Форум » Ваши Фанфы по НРК » Бес в ребро...НРК. Альт, мелодрама, PG13-R.Катя\Ждановы. Продолжение Автор: Pelen (Закончен) » Ответить
Бес в ребро...НРК. Альт, мелодрама, PG13-R.Катя\Ждановы. Продолжение Автор: Pelen (Закончен)
Ангел: Начало фанфа
Ответов - 6
palen: Вот. Свеженькая! Кто придумал мобильники? Ну вот - кто? А главное – зачем, если не дозвониться? Катя набирала в сто тысячный раз номер Павла, слушала монотонные гудки и набирала снова. Опять… Почему он не отвечает? Павел перезвонил только на следующий день, сразу извинился, что не смог позвонить раньше. -Прости, малыш, столько дел навалилось. -Паш, я так…скучаю, я так измучилась! Я люблю тебя! Может, ты все же приедешь? – И невысказанным вопросом: «Может, ты решишь все за меня?» -Нет, солнышко, не приеду. Знаешь, Катюша, месяц прошел, почти и … -Еще не прошел! Я… Я люблю тебя! Ничего не изменилось! – С горячностью затараторила Катя. – Просто, я никак не могу решиться поговорить с родителями. -Кать, это тоже выбор. Милая, солнышко, любимая… Не мучай себя, живи спокойно. Давай, ты забудешь всю эту историю? Зачем тебе покидать родителей, Москву… -А как же …ты? -Это абсолютно не важно. Я справлюсь. Я думаю, тебе не стоит бросать все ради неизвестно чего. Ведь правда? - Голос Павла звучал совершенно спокойно, но видела бы Катя, как он, опираясь на край стола, стискивал зубы, готовясь сказать ей: - Налаживай свою жизнь, хорошая моя. Все у тебе получится. -Но…Я люблю тебя. -Тебе так кажется, Катюша, только кажется. Все, прости, дела. -Паша! Я…Ты позвонишь? -Я не думаю, что это правильное решение. Ты же знаешь – мне не устоять против твоих чар. Лучше не надо, милая. -Паша!!! Он повесил трубку. Катя опустилась в свое кресло. Вот выбор и сделан – за нее. В кабинет постучали и, не дожидаясь приглашения, вошел Андрей: -Кать…Кать, тебе плохо? Что случилось? -Нет. Все… нормально, ты что-то хотел? -Кать, помнишь, мы обсуждали необходимость лететь в Швейцарию? Контракт подписывать? -Да, что-то такое припоминаю… -Надо лететь завтра. На недельку, не больше. Только, я не смогу… -Но я одна не справлюсь! Конечно, с контрактом я разберусь, но вот само оборудование – я же в нем ничего не понимаю. -Так в том-то и дело! Полянский как раз туда летит, он тебя и поможет! -Герман? -А что тебя удивляет? Он туда часто мотается – семинары всякие, сделки и прочее. Короче: мы договорились, билеты заказаны, гостиница забронирована, спасибо Клочковой, что ничего не перепутала. Паспорт в порядке? -Да. Мы же визу еще месяц назад сделали. -Вот и славно! А ты что – не рада? Ты заболела? Бледная такая. -Нет…. Это личное, прости. -Ага, Полянский-Полянский, - Андрей выразительно округлил глаза: - Он все-таки разбил твое сердце? -Андрей! – Катя нахмурилась, а Жданов истолковал это по-своему. -Ладно, молчу-молчу. Значит, сегодня еще раз просматриваем документы, а завтра – в путь! Сам Андрей срочно вылетал в Лондон – поддержать маму в такой сложный момент. Он не стал об этом распространяться, даже Кире не сказал, предпочитая сперва выяснить все сам. ********* -Пап, что случилось-то? Мать плачет все время, толком ничего не говорит. -Андрюша…Я ушел из дома, что тут непонятного? -Черт! Ты понимаешь, что сделал? Ты понимаешь, что мать тебя любит и страдает? -Позволь мне самому разобраться с этим? -Нет! Она же моя мама!!! -Ты на Кире собираешься жениться? -Да, а какое это имеет значение? -Ты любишь ее, любишь по настоящему? -Пап! Мы сейчас о тебе! -Андрей, если ты ее не любишь, то рискуешь очутиться через годы на моем месте. Отец и сын Ждановы стояли посреди просторного, но достаточно скромного номера гостиницы «Novotel Greenwich» . Точнее – стоял Павел, а Андрей расхаживал по номеру, периодически наскакивая на мебель и сумки, чертыхался, передвигал преграду, снова ходил и снова спотыкался. -Сядь, у меня в глаза рябит от твоего мельтешения! -Пап, коньяк есть? -Посмотри в баре. -Ты будешь? -Плесни. -Держи. Мужчины выпили, Андрей упал в кресло, запрокинул голову. -Пап, тут дело в женщине? Кто она? Ты к ней уходишь? -Я бы не хотел об этом… -Она молодая? Пап, ведь ей, наверняка, нужны только твои деньги.. -Почему же? -Нууу, ведь… -Я старый? -Это не я сказал. -Знаешь, мне кажется, тебя беспокоит не то, что я ушел от мамы, а то, что твое наследство может перекочевать в другие руки. -Да нет же! Просто столько горя из-за какой-то… - Андрей посмотрел на отца и решил воздержаться от нападок в сторону неизвестной соблазнительницы. – А если она тебя не любит, что – все зря? -Господи! Андрей! Я сказал это твоей маме, скажу и тебе. Дело не в том, любит меня она или нет. Я ее люблю. И я не хочу обманывать кого-либо, себя – в первую очередь. И за наследство не беспокойся… У нас с ней ничего не получится, я уезжаю… -Куда? -Наверное, в Швейцарию. Я дал задание агенту присмотреть маленький домик, буду жить отшельником. -Пап! Ты что! Ну их, этих баб! Что ж так сразу… -Андрюш, я же не в тайгу уезжаю! Захочешь, если захочешь – будешь приезжать. -Слушай, отец, мне просто интересно, что же это за женщина, которая сумела такое с тобой сотворить? -Давай не будем искать виноватых? Я не совсем правильно, а точнее - совсем не правильно прожил жизнь. Хорошо, что я понял это сейчас. Но у тебя есть шанс не наступать на такие же грабли. Учти мой печальный опыт, хорошо? -Ладно, пап. -А теперь иди к маме, ей ты нужен больше. -Так мне ей сказать… -Я не вернусь. ********* «Лугано - самый крупный и значимый город итало-говорящего кантона Тессин, расположен на берегу одноименного озера в юго-восточной части страны. Город окружен горами Монте-Бре (923 м.) и Монте-Сан-Сальваторе (912 м.), формирующими великолепную панораму вокруг города и его мягкий климат. В старой части города расположены архитектурные памятники огромной исторической ценности - дворец Палаццо-Чивико в великолепном парке Парко-Чивико, где постоянно проходят концерты под открытым небом, Вилла Мальпенсата, церковь Санта-Мария-дели-Анджоли (XVI в.) с фресками "Распятие Христа" и "Тайная вечеря" работы Бернардо Луини, расположенный возле вокзала собор Сан-Лоренцо (1517 г.), церковь Сан-Рокко (1349 г.) с знаменитым алтарем и фресками кисти Дискополи, и множество других уникальных сооружений. Отличительными чертами этого гостеприимного швейцарского города являются арки, кроваво-красная герань в скверах и оранжевая черепица крыш. В центре находится обширная пешеходная зона. С площади Пьяца Чьокарно на фуникулере можно отправиться в горы». - Зачитал в слух выдержку из путеводителя Герман. -Кать… -У? -Ты меня слушаешь? -Прости, задумалась…Горы? -Да, Катерина, ты не представляешь, какой замечательный это город. Вся Швейцария красива, но Лугано – он особенный, такой уютный. Тебе понравится. Катя пожала плечами. Самолет уже заходил на посадку, еще немного и она сможет закрыться в своем номере, в своем одиночестве. Поскорей бы… Прошлой ночью она не сомкнула глаз, с маниакальной настойчивостью набирая и набирая номер Павла, не зная, что взамен старого, разбитого телефона Павел Олегович купил новый, а заодно поменял номер. Уснула под утро, вся в слезах. Потом закружили заботы и хлопоты перед отъездом: сборы чемодана - такси - аэропорт – регистрация – посадка – взлет. И все время фоном одна мысль: «Я его потеряла. Сама виновата. Во всем сама виновата». Но глупое сердце не верило, кричало, что он вернется, не сможет не вернуться. И сейчас, после нудных разговоров с Германом, хотелось тишины. -Проси, Я не спала почти всю ночь, устала. -Боишься летать? -Жить боюсь. -Оооо! Как мрачно, Катюш. Ничего, сменишь обстановку, отдохнешь… -Мы же работать приехали. -Ничего. Мы найдем время и для приятного времяпрепровождения, - Герман взял ее руку и поцеловал. -Герман, я хотела сказать… -Нет-нет-нет. Я знаю, твое сердце разбито, но давай отвлечемся? Просто расслабься, хоть на время. Катя ничего не ответила, уставившись в иллюминатор. Она попыталась высвободить руку, но Герман крепко держал ее ладонь. ********* Лугано оказался действительно прелестным уголком, Кате понравились его улицы и площади, дворцы, парки и церкви. Герман хорошо знал город и не давал Катерине сидеть в номере. Только в день прилета, вечером, она наотрез отказалась выйти куда-либо, сослалась на усталость, а сама лежала на шикарной кровати и рыдала в шелковую подушку. В один из вечеров, когда Катя с Германом нагулялись по улочкам старого города, полюбовались на озеро, Полянский снова попытался поцеловать ее. Катя легонько оттолкнула его и отвернулась. Герман стоял, задумчиво склонив голову на бок. -Я, пожалуй, в гостиницу. – Катя посмотрела на Германа и отвела глаза. -Я тоже. Завтра ты отдыхаешь? -Да. У меня переговоры только в три часа. Ты присоединишься? -Разве нужно? Катя пожала плечами. Она просто привыкла, что он рядом. Но завтра, действительно, будут обсуждаться финансовые вопросы, а в них Катерине помощь не нужна. В гостинице, прощаясь у номера, Герман задержал ее руку в совей: -Я сейчас документы занесу, отдашь завтра на фирме Гансу? -Да. Конечно. Он пришел через несколько минут, уже без куртки и босиком. Катя стояла в пальто, просматривая папки, обернулась к нему: -Вон туда, на стол, брось. -А я тут с вином. Попробуем? Красное, как ты любишь. – Не дожидаясь Катиного ответа, Полянский вытащил заранее откупоренную пробку, разлил вино по стаканам. – Держи. Катя скинула пальто, сняла сапоги: - Хорошо, когда везде так чисто. Можно ходить босиком. -Швейцария! Чин-чин? – Они чокнулись. Расселись по креслам и продолжили начатый разговор. Но Катерина все время замолкала, впадая в задумчивость, а Герман тоже не стремился, как раньше, развлечь ее. -Тебе пора? - Катя посмотрела на часы. -Да, пора, наверное. – Герман встал из своего кресла, постоял, словно принимая решение, подошел и склонился над Катериной: - До завтра? Она подняла к нему лицо и их губы, случайно (ли?) встретились. Герман обнял ее и поцеловал. Она не отталкивала его, позволяя целовать себя, позволяя поднять себя на руки и перенести на кровать. Герман распалялся все больше и больше, а Катя лежала, как неживая. -Кать, я тебе не нравлюсь? – прошептал он, целуя ее в шею. Она ничего не ответила. Герман посмотрел на ее лицо и увидел, как по ее щекам бегут слезы. -Кать, елки! Зачем? Что, я тебя насилую? Да… - Он вскочил с кровати, хотел сказать что-то еще, а вместо этого махнул рукой и пулей вылетел из номера. Катерина повернулась на бок, поджала ноги к груди. Все тело болело, все мышцы ныли, кожа горела, как при простуде. И так хотелось прикосновений ЕГО прохладных ладоней. -Павел… - Катя свернулась клубочком, обхватила свои плечи руками и застонала, заскулила, старясь не закричать в голос. Ну что, попробовала другого? Других рук, других губ? И как? Катерина разрыдалась. Никак. Совсем. Только ощущение брезгливости к самой себе. Только комок в горле от того, что ничего не чувствуешь рядом с другим мужчиной. Ни-че-го… Рыдания перешли ту грань, за которой уже и не понимаешь, о чем тоскуешь и жалко всех, и хочется разорвать пелену боли, окутывающую с ног до головы. Катя разделась, прошла в душ, включила холодную воду и смело шагнула под обжигающе-ледяные струи воды, закусила губы и стояла, пока истерика не сошла на нет. Что же она натворила?! И винить некого – только себя. Чего испугалась? Жалко родителей? А себя не жалко? А его не жалко? Он, не бросил тебя, он подарил тебе свободу, не подумав о том, что ты в ней не нуждаешься… И как стон на губах: -Паша… Он же это для ТЕБЯ делает, это он ТЕБЕ жизнь упрощает, Пушкарева! Ради тебя… А ты, что ты готова сделать ради своей любви? Только рыдать в подушку? Только горевать и все? ВСЕ? -Нет. Он позвонит. Он приедет на Совет. Конечно, ведь через десять дней – Совет. И не надо плакать. Надо просто сказать ему, что готова уехать с ним и быть с ним столько, сколько судьба отмерила. Катя прилегла на кровать, поверх покрывала, накинула плед и уснула. Впервые за этот месяц, во время сна на ее губах появилась улыбка. Она будет с ним….
Ангел: Ура!! palen Катя решилась что же будет?? Проду!!!
palen: ********* -Не опоздаем? -Да нет, ты что, до аэропорта всего пять километров! Не волнуйся. -Не люблю я эти самолеты! -Кто же их любит? Так, все собрано, чемоданы, кейс, ноутбук. Пошли. Такси уже ждало их у входа в гостиницу. Шофер положил вещи в багажник, пока Герман помог Кате устроиться на заднем сидении. Сам сел на переднее. За последние дни отношения Кати с Германом стали прохладно-деловыми. Он больше не приглашал ее вечером в кафе, не звал прогуляться. Однако всегда был корректен и вежлив. -Ну и пусть. Так легче, – думала Катерина, – пусть. Она считала дни – сперва до отъезда, потом – до Совета, который, по словам Андрея, должен был состояться через день после Катиного возвращения. Андрей звонил несколько раз, выясняя, все ли в порядке, получал сухой отчет и не разу не обмолвился, что Павле Олегович и Маргарита Рудольфовна на Совет не приедут. «Хорошо. Всего несколько дней. Я поговорю с родителями, и потом, когда я встречу Его, подойду и скажу…» Катерина репетировала свои фразы, перебирая варианты, шлифуя их, зная, что когда встретится глазами с Павлом, тот и так все поймет. И говорить ничего не придется, кроме, может быть: «Я буду с тобой. Я буду с тобой против всех». Они подъехали к аэропорту, вышли из такси и поспешили по залу, попутно ища глазами информацию о своем рейсе. -Нам сюда! – Герман махнул рукой, и они повернули влево. Катя посмотрела на большие часы, висящие рядом с табло: 13.48. ******** -Добро пожаловать в Лугано. Через десять минут наш самолет совершит посадку, пристегните, пожалуйста, ремни. Температура за бортом +15 …. – Мелодичный голос повторил сообщение на французском и итальянском. Лугано… Позовчера агент прислал е-мейл с описанием домика, расположенного недалеко от маленького городка Локарно. Надо добраться от Лугано до этого самого Локарно. Там встретит агент, а потом еще час езды до, может быть, нового жилища. Павел вздохнул. Новая жизнь все-таки началась. Только не такая, как хотелось бы. «Интересно, а понравился бы этот дом Кате?» - Стал раздумывать он, но потом постарался отогнать эти мысли. «Какая теперь разница? Она все равно его не увидит». И все же Павлу хотелось, что бы дом мог понравиться Кате. Только как узнаешь? Самолет резко пошел вниз, корпус завибрировал. «Чем черт не шутит. Может, грохнемся?» - Подумал Павел и улыбнулся, - «Заманчиво». Но вот шасси коснулись полосы, народ в салоне выдохнул и зааплодировал. «Размечтался! Так слишком просто». Пассажиры стали доставать кладь, старались поскорее выбраться из чрева стальной птица. Павел не торопился. Чего-чего, а времени у него теперь не просто много…Слишком много для него одного. Он последним прошел все формальности, вышел в зал аэропорта, покрутился, стараясь сориентироваться, и направился к выходу. Сел в свободное такси и показалось…Показалось что рядом Катя. Легкий, почти неуловимый, но такой родной запах ее духов… «Совсем с ума сошел! Мало ли женщин пользуются такими духами?» Но он все-таки обернулся, но никого не увидел. -Локарно. – Кивнул он таксисту, посмотрел на часы: 13.50. Времени до встречи в избытке. ************** -Ну как там в Швейцарии? – Елена сидела на диване, доставала из чемодана вещи и передавала Кате их по одной. -Красиво…очень красиво. Мне понравилось. Это же почти на границе с Италией. Там уже тепло. Природа замечательная, и город такой…волшебный. -А Герман – как? -А что – Герман? – Катя взяла из маминых рук очередную блузку. -Ну, я думала у вас серьезные отношения. Вон он как тебя обхаживал, да и в командировку вместе…И Павел Олегович сказал, что ему можно доверять. – Еле протянула Кате свитер – Ты там что, уснула. Кать. Катенька. Что случилось? -А….А когда звонил… Павел…Олегович? -Да пару дней назад. Я сказала, что ты в командировке, да так удачно, с Германом. Он мне еще раньше сказал, что Герман – хороший молодой человек…. -Когда – раньше? -Так он позвонил, а тебя дома не было, вот мы и разговорились. -Мам…О чем вы разговорились? -Так я, не сердись, доченька, хотела узнать, что это за Герман такой, он же вроде давно с твоей фирмой сотрудничает. Вот я и спросила Павла Олеговича про него. Что, мол, у Кати жених появился… -Жених?! -Господи, что ты кричишь так? И плачешь? -Мама! Что ты наделала! -Кать…Да что случилось-то? -Мама. – Катя усадила Елену на диван, с которого та вскочила в процессе разговора, сама села рядом, обняла маму за плечи: -Мам, я не люблю Германа. Я люблю другого человека, и он меня старше… -Ну, любишь и люби. Старше…Вон, твой отец меня тоже старше. -Нет, мама, он на много меня старше. Он ровесник отца. Елена зажала рот руками: -Катенька, как это? Это…это же…Катя? Кто он? Это Павел? – Елена в ужасе смотрела на дочь. В глазах Кати стояли слезы, но она упрямо сжала губы и кивнула: -Да, мам, это он. -Господи-господи! Да что же это делается! Да как же это! – Елена шептала, бросая косые взгляды на дверь, опасаясь появления мужа. – Он же старик! Да еще и женат. Ты что, Катюша?! А он-то знает? -Знает. -Господи. – Елена заплакала. -Мама, прости меня, прости! – Катерина опустилась на колени, прижалась к коленям Елены. – Мы пытались, мы надеялись, что это пройдет, но…мам, я жить без него не могу. Я его месяц не видела! Я просто…умираю без него! Мам! Прости! -Катя! Как ты не понимаешь! Он же женат! -Он сказал, что ради меня, уйдет из семьи. -Ой, врет! Врет! Никогда они не уходят! Попользуется тобой и бросит! И если не бросит?! Что за жизнь тебя ждет? Кать! Ты же на него свои лучшие годы потратишь! -Мам! – Катя села на пол. – А что тебе моя бабушка говорила, когда отец два месяца в больнице пролежал, весь переломанный? Помнишь? Она говорила: «Леночка! Зачем тебе инвалид! Найдешь себе другого!». А ты что ответила? «Я его люблю любого и буду с ним все равно». Помнишь? -Да, девочка моя, но…я надеялась…и потом… -А когда мы по гарнизонам мотались, что тебе говорили? Ты слушала других? -Катенька, Катенька. Я же не ругаю тебя. Любовь она не выбирает. Но я так боюсь за тебя. Я так хочу тебе лучшей доли… -Мам. Он не вернется. – Катя закрыла лицо руками. - Он мне когда звонил последний раз, сказал, что…что не будет звонить. Я тогда не поняла – почему. А теперь… Он решил, что мне лучше остаться здесь. С Германом – Катя опустила руки, грустно усмехнулась - Мам, что же делать? -Может он прав? – Елена погладила дочку по голове. – Вон, Герман… -Я не люблю его! -Не Герман, так другой… -Мам, я… я люблю Павла. Я буду или с ним, или ни с кем. -Время покажет, доченька, – Елена прижала Катю к себе, – давай пока папе не говорить? Я его так подготовлю, а то я за его сердце опасаюсь… -Ладно, но…если он вернется, я уеду с ним. Елена тяжело вздохнула, смахнула рукой слезу. -Глупая моя девочка…. ************* Следующий день показался Катерине особенно длинным: работа, а потом домой, к родителям. Дома атмосферы была предгрозовая. И хотя Валерий пока ничего не знал, но несчастный вид и жены и дочери его очень нервировал. Все постоянно цапались и рано разошлись спать. Катя сидела в кресле у окна, смотрела на небо, и как молитву повторяла: «Хоть бы он приехал завтра один!» Утром Катя с особой тщательностью оделась, причесалась, внимательно осмотрела себя в зеркало. Мама, зашедшая в комнату, тихонько перекрестила дочку. -Ты позвони, хорошо? -Хорошо… Мам, я вас с папой очень-очень люблю! -Мы тебя тоже. – Елена едва сдерживала слезы, думая про себя: «Вот бы не приехал, дал бы спокойной жизни Кате». Ее молитвы были услышаны. Совет начался, а Павел так и не появился. Катя чувствовала, как сердце перестает биться. Ей хотелось спросить Андрея, но она не могла заставить себя сказать ни слова. -А где, собственно, Павел и Марго? – поинтересовался Алекс. -СашЕНЬКА, у родителей неотложные дела. У меня от них доверенность и все необходимые подписи на всех документах. Или ты опять задумал меня сместить? -Нет. Просто, по традиции, это же годовой Совет. – Воропаев пожал плечами. -Я потом тебе все объясню. – громко прошептала Кира, многозначительно косясь в сторону «посторонних», коими были Катя, Милко и Урядов. «Он не приедет». Руки онемели, стало душно. -Андрей… Палыч… можно… я… выйду? – сухими губами еле выговорила Катерина. -Да. Идите. Я справлюсь. – Андрей с удивлением посмотрел на свою помощницу. Еще утром летала, как птичка по офису, разве что не пела… - Странно. А впрочем… Начнем? ************** Катерина сидела, уставившись на свой мобильный, из которого доносилось: «Абонент временно не обслуживается». Он оборвал все нити. Она его больше не увидит. Все. -Думай, Пушкарева, думай! – Катя выключила телефон, сжала виски ладонями. - Андрей! У него должны быть другие телефоны Павла! Точно! Дождавшись, когда гул голосов в коридоре просигналит об окончании Совета и, выждав полчаса, показавшихся вечностью, Катерина поспешила в кабинет президента. -Андрей… -Да, Кать, проходи. Ты что такая… странная? -Андрей, мне нужны телефоны Павла Олеговича. Мне не дозвониться… Андрей оторвался от изучения документов и с интересом посмотрел на Катерину: -А зачем тебе? Снова шпионишь? -Нет. Он просил кое-что узнать… Вот… -Кать, я не вправе распоряжаться телефонами отца, если он не дал тебе свой новый номер, значит – или тебе он не нужен, или он сам позвонит. -Он не позвонит… - прошептала Катя. – Не позвонит. Андрей, я тебя прошу! Пожалуйста! -В самом деле, Катерина, зачем тебе? Надо что-то передать? Давай, я передам, записываю… – Андрей взял чистый лист бумаги и ручку. -Нет… Это… я должна сама. -Катя, что случилось, в конце концов? Катя еле сдерживала подступающие к глазам слезы: -Хочешь, я на колени встану? Прошу тебя! -На колени? Зачем он тебе ТАК нужен? Черт! Катя… Так-так… Неужели… - Андрей плюхнулся в кресло, - Катя, неужели ты и папа?! Иначе, зачем эти заламывания рук? Я прав, Кать, ты предпочла мне отца? – Андрей снял очки, закрыл лицо руками и рассмеялся. Все встало на места. Как он сразу не догадался! – И давно у вас… роман? -Андрей, я наделала много ошибок. Пожалуйста, дай мне исправить хоть одну! -Ну, нет! Андрей вскочил с кресла, обогнул стол, стремительно приблизился к Кате и припечатал ее к стенке. Уперся руками в ее плечи, зашептал прямо в лицо: -Так это из-за тебя он бросил мать, маленькая дрянь? Это ты? Ну, отвечай, живо! А то сегодня я не буду таким добреньким, как прошлый раз! -Я… я не знала, что он бросил. «Он ушел из семьи? Где же он?» -Ах, не знала? Теперь будешь знать. Значит, я тебе пришелся не по вкусу. Ты предпочитаешь побогаче? Поопытнее? -Я люблю его. -Скажите на милость! Любит! А моя мама так, мимо проходила? И ты думаешь, шлюха, что я тебе скажу где отец? Он правильно сделал, что уехал. Хищница! Андрей выпрямился, бросил презрительный взгляд на Катю. -Полагаю, что мы можем расстаться сегодня. Или ты мечтаешь отработать две недели? -Нет. – глухо выдохнула Катя и вышла из кабинета. Она проиграла. И теперь ничего не изменишь. Она потеряла его навсегда. ******** Катерина спокойно собирала вещи в своем кабинете. Слез не было. Тупая ноющая боль в сердце разлилась по телу. Она сама стала этой болью, растворилась в ней. Мелькнуло желание раскрыть окно и шагнуть в небо, но мысль о маме, которой и так горько пришлось в последние дни, да извечный страх высоты, удержал ее. Катерина постояла, прижавшись к прохладному стеклу пылающим лбом, вздохнула и вернулась к сборам. Все документы были в абсолютном порядке, а своих вещей на работе у Катерины было не так и много: все уместилось в небольшой пакет. Зазвонил телефон и Катя, понимая всю абсурдность надежды, сняла трубку и задержала дыхание. Звонил Герман. Он стал что-то говорить о контрактах, но Катерина, прервав его, сказала: -Я тут больше не работаю. Меня уволили, так что… по всем вопросам к Жданову. -Тебя уволили? – Герман на том конце провода пытался справиться с шоком. – У Жданова белая горячка? Он сошел с ума. -Нет. Это… это я сама виновата. Неважно. -Кать. Подожди у телефона, ладно. Минуту, подожди! – что-то забренчало, послышался грохот. Катя невольно улыбнулась. Через несколько минут запыхавшийся Полянский выдохнул. - Уф, Кать, слушай, приезжай прямо сейчас к нам в контору. Мы бы тебя давно переманили, и только уважение к «Зималетто» и давняя дружба со Ждановыми нас удержала. Генеральный станцует джигу, если ты на нас будешь работать! Приезжай! Катерина, поначалу хотела отказаться, но, подумав, согласилась. «Что я теряю? Работать надо? Надо! А тут работа сама в руки плывет.» -Я приеду завтра… -Нет уж. Давай сейчас? Все устроилось лучше некуда. На работу ее приняли. -Вот только одно меня смущает: наши западные партнеры требуют, что бы наши сотрудники, вне зависимости от того, в каком отделе работают, хорошо разбирались в товаре… - Генеральный директор, солидный полноватый мужчина лет 50, с сигаретой в холеных пальцах, задумчиво смотрел на Катю: -В принципе, мы посылаем на стажировку через полгода, после начала работы. Но тут как раз в группе, которая через три недели едет, есть местечко. Вы решайте, Екатерина Валерьевна, будете ждать и поедете за наш счет, или рискнете и поедете за свой? Со скидкой, конечно. Неделя будет стоить… – Борис Алексеевич чиркнул сумму на листочке. «Дорого, но не смертельно. Чем дальше от Москвы, хоть ненадолго – тем лучше...» -Я думаю, что имеет смысл поехать сейчас. Чтобы потом не отвлекаться от работы. – ответила Катя. -Вот и хорошо. Значит – договорились. Завтра Вас ждем. Все поднялись и пожали друг другу руки. Герман проводил Катю до выхода: -Кать, как твое разбитое сердце? -Одни осколки… -Может быть… -Нет, Герман. Я выбор свой сделала, но ты прав – иногда нас опережают. Ты прости меня, но… я не хочу тебя обманывать. Я люблю другого. Несмотря ни на что. – Катя пожала Полянскому руку и быстро зашагала в сторону станции метро. ************ -Катюш! Ты поедешь в Локарно? В поездке Катя обзавелась не просто подругой – смешной девушкой Алиной, которой совсем не шло такое имя: она обзавелась поклонницей. Алина, почему-то, смотрела на Катю по-собачьи преданными глазами, ловила каждое слово и вообще – считала авторитетом во всех делах. Когда Катя напрямую спросила, чем обязана такому отношению, Алинка, раскрасневшись, призналась, что в Катерине есть какая-то «таинственность». Катя только грустно усмехнулась. На работе за Катей и так закрепилась слава «девушки с несчастным прошлым и разбитым сердцем», а тут еще Алинка. Маленькая, пухленькая блондинка, с круглыми щечками и длиной русой косой. Ей бы Аленкой зваться, а тут – Алина. Алинка работала в отделе сбыта, и в Москве они с Катей и не пересекались, однако, про Катю ходили такие слухи, что Алинка специально ходила в финансовый отдел посмотреть на Пушкареву. Катерине было и смешно и грустно. Ей только что любовь к женщинам не приписали. Никто не мог понять, почему такая молодая и красивая девушка, всегда отвечает отказом на приглашение завидных женихов, вне зависимости от того, куда они ее приглашают: разделить ужин или послушать Баха? Вон. Один Полянский чего стоит– душка просто! И ведь доподлинно известно, что на горизонте у нее – никого. А Катя, завернувшись в кокон своего горя, не подпускала никого близко: ни мужчин, ни женщин. Любая попытка пробиться за стену ее молчания приводила к тому, что она еще плотнее закрывала ото всех свой мир. Елена Александровна лила слезы, глядя на то, как страдает Катя. И то, что дочка не плачет, пугало ее больше возможных истерик. Она то благодарила Бога за то, что Павел пропал из жизни Кати, то ругала Жданова на чем свет стоит, за то, что заставляет Катюшу так страдать. И успокаивала она себя только тем, что время лечит любые раны. -Кать, ну, Кать! Поехали! Мне одной с этими, - Алинка кивнула в сторону их «Сокурсников», - скучно! В поездке вместе с двумя подружками было еще восемь очень серьезных деловых мужчин, с которыми ни поболтать, ни пошутить. -Хорошо. Локарно так Локарно. Так получилось, что неделя пребывания была разбита воскресеньем. Швейцарцы расстарались: организовали познавательную вылазку в красивейший городок Локарно. Катя хотела закрыться в номере и почитать, но потом передумала. Алинка потом проходу не даст, да еще и удивительная погода: тепло, все цветет. А еще ведь только конец марта. В Локарно, неожиданно для себя, Катя просто влюбилась. Помимо обязательной программы, было свободное время, которое можно было посветить шопингу – чем с радостью занялась Алинка – или прогулке, чему не менее радостно отдалась Катя. Она бродила по улочкам, вдыхала ароматы, долетавшие из открытых окон кофеен, мечтала… Иногда, очень редко она позволяла себе помечтать. О том, что никогда не сбудется: о возможности делить свои радости и горести с Павлом. В четыре все погрузились в микроавтобус и отправились обратно. Катя смотрела в окно, краем глаза фиксируя интересные мелочи и не думая ни о чем.
Ангел: Привет palen !! Я узнала случайно, что завтра последняя прода! Жду с нетерпением!! Надеюсь Катя с Павлом будут вместе.
palen: А вот и заключительная глава: Катя смотрела в окно, краем глаза фиксируя интересные мелочи и не думая ни о чем. И вдруг… ************ Павел решил съездить в город. Хоть и вел он почти аскетический образ жизни, но продукты все же имели обыкновение заканчиваться. Он посмотрел на часы: нужно поторопиться. В воскресенье магазины закрываются рано. Надо успеть до четырех. Он запер дверь, хотя особой нужды в этом не было: дом стоял в отдалении от всех дорог. Американцы назвали бы это «Ранчо», только живности не хватало. Павел подумывал о том, что бы перевезти сюда Ивела. Но для этого надо было ехать в Москву. И он знал, что не сможет удержаться хотя бы от звонка… Павел сел в машину, завел двигатель. Теперь у него был не шикарный Лексус, а скромный Форд: небольшой, но юркий и удобный: то, что надо. ************* Катя пыталась прочитать вывеску магазина. Их автобус стоял на светофоре, дожидаясь зеленого сигнала, когда из магазинчика вышел мужчина: «Как похож на Павла», - подумала Катя, а потом, через секунду осознание: «Павел, Паша!» Загорелый и словно помолодевший. В руках – объемный бумажный пакет. Он подошел к серому Форду, открыл салон… -Остановитесь! Остановитесь немедленно! – Катя вскочила со своего места и стала пробираться вперед. – Пожалуйста! Да что же вы не понимаете! Стоп! Стоп! Водитель спокойно повернул к обочине и остановился по всем правилам, Катя выскочила на улицу, а серый Форд уже исчез за поворотом. Девушка стояла минуту в нерешительности, а потом побежала к магазину. ************** Вот еще один день прошел. Еще один пустой день репетиции небытия. Павел въехал в гараж и заглушил мотор. «Ну, сегодня день был насыщенный.» – с иронией утешил себя. - «Шутка ли – съездил в Локарно.» А так, его будни – бесконечные будни последнего месяца, были похожи друг на друга как близнецы: завтрак, обед, ужин - все из полуфабрикатов. Да и какая разница, что есть, если не чувствуешь вкуса? А между «трапезами» - или прогулки к озеру, или чтение. И иногда вылазки в Локарно. И уж совсем нечасто – в Лугано. Книги стали его спасением. Он стал изучать итальянский, вспоминать французский, поскольку на английском тут мало кто говорил. А еще читал книги по философии. И не из-за любви к истине, а для того, что бы продираясь сквозь сложный текст, не иметь возможности думать о тех, кто остался в прошлой жизни. О Кате… Андрей звонил пару раз. Сказал, что Марго нашла себе утешение – преподает деткам из русских семей, коих в Лондоне теперь пруд пруди азы актерской профессии. И, похоже, ей это очень по душе. Она не сидит вечерами дома, не рыдает над разбитым счастьем… Жизнь продолжается. И только в конце разговора, между прочим, Андрей сказал, что уволил Катерину. И замолчал, ожидая реакции. -Ты догадался? – спросил Павел сына. -Да, пап, я… Я не смог ее простить. -Она… как? -Работает, вроде у Полянского. -Хорошо. Просто замечательно. Опять Полянский. Павел тогда впервые за долгое время напился так, что на следующий день еле поднялся. Собрал весь алкоголь, который был в доме и отвез на помойку. Нет. Все что угодно, но не это – медленное превращение себя в животное. ************* -Мадам, мадам. Ой, что это я по-русски? Мадам, вы говорите по-английски? Нет? А по-французски? Уви? Вот и хорошо! Из Вашего магазина только-что вышел мужчины: свитер серый, джинсы, синяя ветровка. Знаете? Господи! Спасибо! Русский? Да-да! Русский! И что говорят? Господи! Благослови сплетниц! Дом. Так, час езды. Так. Живет один. И Ваш сын знает, как туда проехать? Я заплачУ, сколько надо. Пусть он только меня отвезет! Да. Это мой друг. Да-да-да. Спасибо! Спасибо! Я Вас люблю. Да не плачу я, нет. Я сейчас вернусь, только своих предупрежу. *************** Павел разобрал пакет, несколько секунд выбирал между двумя пиццами, потом забросил одну из них в микроволновку. Включил чайник. Показалось, что скрипнула дверь… Показалось. Он заварил чай, отхлебнул из чашки… -А усталым путницам здесь чай предлагают? Павел медленно поставил чашку на стол. Медленно обернулся. В дверях стояла Катя. -Так что? Предложишь мне чаю? – она улыбалась, а в глазах стояли слезы. -Кать… – он вцепился в край стола. Стоял и просто смотрел на нее, только сейчас позволив себе упасть в пропасть отчаянья, под названием "разлука". Она легкими шагами пересекла кухню. Встала рядом с ним. Взяла кружку и сделала глоток. Ее руки едва заметно подрагивали. -Вкусный чай… Можно, я похозяйничаю? – она достала еще одну чашку, бросила пакетик заварки, сахар, налила кипяток. И вдруг, расплакалась Он схватил ее за плечи. Прижал к себе. -У меня косточки хрустнут. – она подняла на него заплаканное и абсолютно счастливое лицо. -Кать. Как ты меня нашла? -А ты думал, что сможешь от меня сбежать? Как ты мог уехать и не поговорить со мной? -Мы говорили… Я думал… Ты тут проездом? По работе? -Нет, Паш, я не проездом. Я навсегда. Я к тебе. Прогонишь? Вместо ответа он стал целовать ее лицо, шею, схватил руки и прижался щекой к ладони: -Катюша. Я просто поверить не могу. -Я тебя нашла… Я тебя нашла… Они одновременно, перебивая, стали рассказывать друг другу о том, как скучали, как страдали от невыносимого одиночества и как они виноваты своей нерешительностью или наоборот, поспешностью. И как хорошо, что все вот так сложилось. -Как ты здесь очутилась? -Не знаю, наверное там, наверху, кому-то надоело видеть, что мы страдаем. Чудом, просто чудом… Я тебя увидела в Локарно. Мы там с экскурсией были, а ты из магазина выходил. Господи… А если бы я смотрела в другую сторону? Или не поехала в Локарно? А ты тут как живешь? -Хочешь посмотреть дом? -Да! Очень! Он взял ее за руку и повел за собой: -Смотри, вот тут кухня. Мне она сразу понравилась. Такая теплая и уютная. Не то, что весь этот модный, холодный и безликий хай-тек. А вот столовая. Посмотри, какой стол. Древний просто. Бывший хозяин его хотел выбросить, а я вот, приволок обратно. Катя провела рукой по столешнице. Это его дом, его вещи, с которыми рядом он жил. Здесь не было дыхания других женщин, которое, порой хоть и неочевидно, но ощущается во всем. Везде были разбросаны книги, какие-то вещи, но даже этот беспорядок только добавлял уюта. -А тут гостиная. -Камин? -Да. Но я им не пользуюсь. -Почему? -Слишком яркие воспоминания. – Павел отвернулся от Кати. – Я один раз развел огонь, но никак не мог отделаться от чувства, что ты сейчас придешь. И мы будем вместе сидеть у камина, смотреть на пламя… Я тогда залил все водой, потом дом два дня проветривал… – Павел через силу улыбнулся. Повел Катерину дальше. – А вот лестница на второй этаж. Проходи. Здесь три спальни, но две я закрыл. Куда мне столько комнат? И знаешь, это самый маленький домик в округе. Меня считают скромником. А вот моя спальня. Они стояли на пороге. Катино сердце учащенно билось: опять книги, книги, книги. Очки возле настольной лампы на тумбочке. Плетеное кресло, торшер. На кровати плед, небрежно наброшенный поверх одеяла. Солнечные лучи, пробивались сквозь вязь легкой занавески… Катерина села в кресло, закрыла глаза: -Мне нравится этот дом, очень! Он … настоящий. -Что значит, настоящий? – Павел присел на краешек кровати. -Живой, настоящий. И он похож на тот дом, из сказки. – девушка пересела с кресла на кровать, поближе к Павлу, уткнулось лицом в его плечо. – Прости меня… -За что, милая? Я сам во всем виноват. – он обнял ее, еще не позволяя себе даже на секунду представить, что она останется здесь, рядом с ним, задержится больше, чем на час-другой. -Прости… Я так повзрослела за последний месяц. Я изменилась и многое поняла. Павел обнял ее за плечи, прижал к себе. -Паш, я маме рассказала про нас с тобой. Я думала, ты хоть на Совет приедешь и… и я с тобой уйду, если позовешь. А ты не приехал. Я к Андрею пошла, ты извини: он догадался… И телефон твой не дал... И уволил… Ты только не злись на него! – Катя отстранилась и подняла глаза на Павла. – Наверное, так было правильно. Я думала, я умру без тебя. Да я и не жила. Если бы не мама с папой я бы… -Прости. – Павел поцеловал ее. – Прости меня. Я опять поспешил, но я думал, ты просто боишься сказать мне. И этот Герман… -Знаешь, - Катя опять спрятала лицо у него на груди. – Я попробовала с ним поцеловаться... -Ну, вот… - Павел улыбнулся. -Только попробовала, и не смогла. Я люблю тебя. – она посмотрела на него, и, набравшись смелости, сказала, глядя прямо в глаза. – И хочу только тебя. Он поцеловал ее, вложив в этот поцелуй все любовь, которая последний месяц сжигала его изнутри. Она плакала, слезы ручейками бежали по щекам, смывая все горести последних недель. -Ну, что ты, малыш. Не плачь. Теперь все будет так, как хочешь ты: хочешь – оставайся, хочешь – уходи. Я приму любое ТВОЕ решение. -А ты, ты как хочешь? - прошептала она, зная ответ. -Останься… Он стал раздевать ее, и Катя почувствовала, как толчком запульсировала в венах кровь, как наконец-то в полную силу забилось сердце. Вздохнула глубоко, что бы нырнуть в бездну страсти, радостно отдавая себя, что бы получить в сто раз больше. Они наслаждались каждой секундой своей близости, как-будто с нуля начиная свою историю: крепость его объятий, и ее тихий стон, когда они стали единым целым, поцелуи – то почти неощутимые, то горячие и бесстыдные, ласки, слова, молчание…. Теперь нет Ее и нет Его. Теперь есть Они. Теперь и навсегда.
Ангел: palen СПАСИБО!!!
полная версия страницы