Форум » Ваши Фанфы по НРК » Капкан для одинокого волка. Пейринг: Алекс/Катя, Катя/Андрей, Андрей/Кира Автор: Ramayana » Ответить
Капкан для одинокого волка. Пейринг: Алекс/Катя, Катя/Андрей, Андрей/Кира Автор: Ramayana
Ramayana: Капкан для одинокого волка.Рассказ. Альтернатива. Пейринг: Алекс/Катя, Катя/Андрей, Андрей/Кира Пусть не усомнится высокое собрание в моей любви к Жданчику. Люблю! Всеми фибрами души. Но сегодня речь пойдет о СашЕньке. 1.Червивое яблоко. Он проснулся задолго до звонка будильника, потянулся, закурил, не вставая с постели. Не трубку, - обычную сигарету, сейчас не перед кем было форсить. Снова утро казалось хмурым и неприветливым. Снова он не ждал ничего хорошего от грядущего дня. Снова один, ненавидимый, и вызывающий зависть везде, где бы не появлялся. Привлекательный внешне, богатый, успешный, он постоянно ощущал свою отверженность. Конечно, они не посмели бы выставить его с презентации или вечеринки, наоборот, эти мелкие людишки ежедневно посылали ему приглашения, зазывали к себе, пытаясь отщипнуть от его финансового пирога. Льстиво улыбались в лицо и шипели вслед. И многие имели на то серьезные основания. Он всегда держался высокомерно, иногда даже грубо. Если для удачной сделки надо было перешагнуть через чьи-то амбиции или чувства, - шагал не задумываясь. Хотя приумножение капитала или открытие новой фирмы давно не вызывали ни радости, ни азарта. У него было все, кроме обычной человеческой радости, которую дает общение с близкими и друзьями. И он знал, почему так происходит. Его не любили. Он ощущал это буквально с рождения. Еще не понимал ничего, но чувствовал – что-то не так. С младенчества он слышал: "Ты должен… Ты обязан… Ты мужчина…" Только присмотревшись к сестрам, догадался, что у родителей с детьми бывает по-другому. Что кроме требований и нравоучений бывают минуты нежности, что детей не просто целуют на ночь или в награду за послушание, а тискают, сюсюкают и балуют. Нет, у него было все самое лучшее – игрушки, детская стенка, похожая на вертолет, спорткомплекс, кровать в виде гоночной машины, привезенная специально из Европы. Потом частный детский сад, престижная школа, университет. У отца редко находилось для него время, а мама… мама водила его на кружки и пекла любимое печенье, рассказывала на ночь сказки, но его терзали сомнения. Словно она пытается возместить ему что-то. Он чувствовал себя гораздо свободнее в гостях у Ждановых, хотя порой ему сильно доставалось за драки с Андрюхой. Там он был просто ребенком. Дома же он ловил на себе внимательные взгляды родителей, и ему становилось не по себе. Они ждали чего-то от него, тревожились, что он, не смотря на строгое воспитание, вот-вот совершит какой-нибудь неблаговидный поступок. Так, исподволь, сами того не желая, они внушили ему некую ущербность. Он был на сто процентов уверен, что является "уродом", без которого не обходится ни одна семья. Червивое яблоко, красивое снаружи, но с изъяном внутри. И даже не пытался выйти за рамки этого стереотипа, наоборот, стал понемногу подтверждать свою заочную репутацию. Юмор он заменил сарказмом, добродушие расчетливостью, безупречные манеры сочетал с наглостью. Лелеял свой холодный аналитический ум, как воин перед атакой стальной клинок. Заковал грудь в броню и кинулся в бой, нанося упреждающие удары всем, кто мог стать на его пути. Его девизом стало: "Пусть ненавидят и боятся!" Единственной слабостью, которую он себе позволял были сестры, оставшиеся после гибели родителей под его опекой. Только они искренне любили и уважали своего странного, язвительного и беспощадного брата. Только к ним он испытывал щемящую нежность, плещущую через край брони. Но всегда помнил, КАК любили их родители, вызывая жгучую ревность маленького Саши. Надо было вставать. Сегодня предстоял визит в Зималетто, очередная легкая пикировка с Кирой и переговоры с ненавистным Андреем. Вот кто был действительно баловнем судьбы. В противоположность Александру, "Андрюшечку" любили все. Он купался в любви родителей, за ним всегда ходили по пятам друзья и девушки. И главное, ему для этого ничего не надо было делать, только хлопать карими глазками и обаятельно улыбаться. А ведь Александр мог многое порассказать о его не совсем невинных проделках. Но именно Саше никто бы не поверил. Даже Кира до конца не верит, смотрит в глаза легкомысленного брюнетика и млеет. Кира. Кира похожа на благородное красное вино. То, которое переливается в гранях хрусталя гранатовым оттенком, готовясь порадовать своим изысканным букетом истинного гурмана. Только в этом вине появился темный осадок. И виной этому – Андрюшечка. Любовь к нему затмила разум Киры, а его пренебрежительное отношение пробудило в душе темные чувства - подозрительность, маниакальную навязчивость, истерическую ревность. Вот этого Александр и не мог простить Жданову. Все дело в Андрее! Какой спрос с Киры - Кира всего лишь женщина, хоть и лучшая из лучших, а от женщин Алекс многого не ожидал. Даже самая умная, влюбившись, становится дурочкой. Самая осторожная – безрассудной, слепнет и глохнет, находясь в магнетическом поле своего кумира. Впрочем, такое теперь редкость – влюбляться стало не модно. Все ищут спонсора, так сказать, сотрудничают на взаимовыгодной основе… Такое положение дел Александр находил очень удобным. По крайней мере, они знают, на что идут и во имя чего. Как Вика. С такими меньше всего проблем, никаких неожиданностей. Иногда ему казалось, что внутри включен радар. Взглянет на новую знакомую и понимает, какой сценарий и прейскурант ляжет в основу их отношений. Если он захочет этих отношений. Алекс не помнил, когда ему в последний раз кто-нибудь отказывал. И было ли это? Он не монах какой-нибудь, форму надо поддерживать. Да и статус подразумевает появление на публике с эффектными девицами, желательно все время разными. Это как приложение к элегантному костюму – галстук, запонки, часы, модель. Аксессуар. Но теперь также относились к его сестре, и это было невыносимо. Никакие уговоры и козни не могли переубедить Киру, а избиение женишка пришлось отложить по ее же требованию. Но он его достанет, обязательно достанет! Душ, бритье. Кофе и сигарета, его ежедневный завтрак. Костюм, ботинки, стОящие вместе как почти новые Жигули. Хотя он не мог знать, сколько стоят Жигули. Откуда? Он глянул вопросительно в зеркало – безупречен. Как всегда. Холодно усмехнулся. Знал бы кто-нибудь, что этот наглый эгоист тоже не любит себя! Пора. И вечный бой… покой нам только снится! 2. Лягушонок с косичками. Неприятности начались прямо на входе. Какая-то девица закрутилась в вертушке и налетела на него. - Вы что, в первый раз в жизни увидели дверь? - съязвил он. Она подняла на него испуганные глаза, увеличенные линзами очков, стала извиняться. Натуральный лягушонок. Он представил ее в кругу малышей в садике или в школе, когда все вокруг показывают пальцем на пугало с косичками и смеются. Таких тоже никто не любит. - У нас что, прошел дождь из лягушек? Или перелетные утки не вовремя крякнули? – он не собирался быть милосерднее ее одноклассников. Глаза моргнули, посмотрели уже не виновато, а с вызовом. Поняла шутку, умница. Наверное, сказку только вчера последний раз перечитывала. Покачала головой. Сколько ей? Восемнадцать-то есть? - А тогда как вы сюда попали?... Собеседование? - Позволил себе расхохотаться неотразимым баритоном. - Будете самой эксклюзивной моделью. Если научитесь проходить через вертушку. Умные глаза смотрели спокойно и … с жалостью. Развернулась, пошла к лифту – нелепая, гордая. Жаль, что Андрей выбирает секретарей по визуальным факторам. Из таких пигалиц получаются идеальные помощники: преданные, беспрекословные, готовые отдать жизнь за любимого босса. Наверное, назло всем обидчикам имеет красный диплом. И влюбится в Андрюшеньку прямо на собеседовании. Он подошел кабинету Киры и еще из-за двери услышал всхлипывания. Снова поссорились. Когда это закончится? Надо попытаться успокоить. Потом зашел к Андрею, ужасно хотелось отлупить, как в детстве, но сдержался. Издевался на словах. Лягушонок тоже тут. Смотрит сердито, вскочила, будто хотела заслонить Андрея своим тщедушным цыплячьим тельцем, замотанным в какие-то допотопные тряпки. Уже готова. - Новый секретарь? Мне нравится - такое интересное лицо фирмы, надо заказать рекламный щит с портретом! Теперь продажи точно вырастут. Огромные глаза смотрят в пол. Потом прожигают насквозь его лицо, говоря: я знаю, почему ты такой. Алекс неожиданно для себя затыкает фонтан красноречия и ретируется. Неужели у нее тоже есть свой радар? Или рентгеновский аппарат? Дела требуют отлета в Лондон. Там тоже скучно. Нет никакой разницы, где находишься, если тяжкий багаж в душе. Червячок точит яблочко. Домой, в Москву, работать и работать! Зачем? Чтобы не подохнуть с тоски, а то слишком многим это будет приятно. Уже поздно, офисы закрываются. Надо заскочить в Зималетто, разузнать у своего шпиона о новых провалах Андрея. Жданов творит не понятно что, словно хочет специально разорить фирму. Взял и сшил новую коллекцию из какой-то синтетики, лучше бы сразу из дерюги. И при этом спокойно продолжает кутить и развлекаться с дамочками. Так и есть. Ни единого человека в гулких коридорах, а в кабинете президента звучит музыка. Он заглянул внутрь – никого. Горят свечи, из магнитофона льется мелодия, и….пусто. Воображение услужливо нарисовало картину приватной вечеринки в кабинете. Снова накатил гнев. Считать до десяти! Да хоть до ста. Если бы Кира смогла вылечиться от своей наркотической зависимости, забыть Жданова. Но нет, она упорно лелеет надежду выйти замуж за этого бабника и перевоспитать его. Горбатого, как говорится… Воропаев приоткрыл дверь в каморку "очкастой мыши" и замер. Она лежала, свернувшись калачиком прямо на рабочем столе, и спала. Подушкой служил портфель с документами. Он тихонько подошел к секретарше. Совсем девчонка. Похожа на Нинку Мокееву, его одноклассницу. Чудная она была, эта Нинка, маленькая, неуклюжая. Терпеливо сносила все дразнилки и прозвища, никогда не плакала и не устраивала скандалов. Но когда Саша предложил проводить ее домой после школы, Нина обругала его и даже стукнула по голове учебником. Это было в четвертом, а в восьмом ей сняли скобки с зубов. Она одела мини-юбку, обнаружившую шикарные ноги и сделала модную стрижку вместо куцых косичек. Гусеница превратилась в бабочку. Все ребята словно с ума посходили - ухаживали наперебой, провожали… Только не он. Он больше не приближался к девушке. Вот и этой…лягушонку-цыпленку кто бы подсказал, как одеться и накраситься, чтоб не портить имидж компании! Он вспомнил, как встретил в Праге Нинку, теперь уже Севидову. Она выглядела просто потрясающе, элегантная и уверенная в себе. Тогда они просидели в баре за самого закрытия и, после очередного коктейля, Нина призналась, что была влюблена в него с первого класса. Именно поэтому не смогла стерпеть его жалость… или издевку? А Саша не стал ей объяснять, что ему нравилась трогательная незащищенность маленькой гусеницы. И в номер подняться отказался. Не срослось, что тут уж поделать! Как говорится – умерла, так умерла. Ему вдруг захотелось поправить каштановый завиток, упавший на розовеющую щечку. Он даже протянул руку, но потом отдернул ее и нахмурился. Сентиментальничать было не в его правилах. Ишь, разрумянилась. Небось, шеф снится. Словно подтверждая его мысль, губы девушки слабо шевельнулись, произнося мужское имя. Андрей не такой уж дурак, если все-таки взял эту малявку в секретари. По отчетам Ярослава выходило, что она просто ходячий компьютер, мозг на ножках. Интересно, у нее вообще есть ноги, под этой балахонистой юбкой не разглядишь. Тьфу! Какие мысли в голову лезут. И в преданности душой и телом даже не стоит сомневаться. А он тут расслабился, Нинку вспомнил. Еще немного и предложил бы подвезти домой, рискуя испортить репутацию бездушного хама. Акела чуть было не промахнулся. Ха-ха. Нет уж, пусть тут ночует по милости своего распутного босса. Забыл помощницу в кладовке, как зонтик в хорошую погоду. Жаль, что не удалось застать его с очередной пассией, не предъявишь же Кире свечи и магнитофон. Александр вышел из каморки, не заметив, как распахнулись и снова сонно сомкнулись ее глаза. Потер устало виски. Рассиропился. Надо ехать домой и попытаться заснуть. Он в очередной раз пожалел, что не обладает способностью Андрея напиваться до состояния, когда проблемы просто перестают существовать.
Ответов - 36, стр:
1 2 3 4 All
Ангел: Ramayana У тебя такой тонко чувствующий Саша, просто прелесть! Жду проду
Ramayana: 3. Маугли атакует. Следующее появление в Зималетто чуть не вышло ему боком. В буквальном смысле. Только он поднялся на административный этаж, как в его правый бок ткнулось пушечное ядро. Она снова подняла на него испуганные глаза, и уже собралась извиниться, но не дал ей этого сделать. - Пушкарева, вы решили оправдать свою фамилию? Такая мелкая, а ... – Он пытался сдерживаться, но все же сморщился от боли. - Или Жданов выставил вас на дальних рубежах охранять границу своего огорода? Ой, только не говорите, что ворОны вас не боятся и слетаются на клубничку. - Что вы, Александр Юрьевич, какой же вы вОрон, вы коршун, а может даже стервятник.- Она отвечала вежливо и холодно. – Все кружите, чего-то выискиваете. - Спасибо, Катюша, вы мне тоже очень нравитесь. А вы не находите, что желание акционера проверить, как идут дела на фирме – вполне естественное движение души? - Души? – Она задумалась, теребя косичку. – Движение души не должно быть похоже на визит Великого Инквизитора. - Так вы меня видите Великим и Ужасным? Польщен. - Только Великий Гудвин оказался клоуном. - Клоун – это наш нынешний президент, господин Жданов. Катенька, вы не хотите рассказать акционеру о новой Андрюшиной афере? Он наклонился к отпрянувшей Катерине и шепнул на ухо: - Давайте жить дружно. Вы мне – информацию, а я прощу нанесенный материальный и моральный ущерб… - Насколько я могу видеть, материя на вашем замечательном костюме от Армани не пострадала. А мораль и не могла пострадать… - Намек понял. Нечему страдать. Но в отличие от вашего обожаемого Андрея, я не изменяю невесте, не скрываю от родных проблемы на фирме и не забываю помощниц в кабинете. Ах, Катюша, согласитесь, я все-таки моральнее вашего шефа, хоть и люблю делать гадости. Ну, не краснейте, это же правда! Он оставил покрасневшего лягушонка в коридоре и с высоко поднятой головой прошел в конференц-зал. У него так часто бывало – Алекс еще не успевал ничего сделать, а его уже на дух не выносили. Вот и эта пигалица сразу невзлюбила его. Не она первая, не она последняя! Когда он появился в Зималетто через неделю, то сначала опасливо выглянул из лифта. Никого! Точнее - ее! Он сразу направился к кабинету Киры, игнорируя призывные взгляды Клочковой. Миновав три четверти пути, Алекс вновь был атакован Катериной. На этот раз удар не был очень сильным, но ее бумаги вырвались из рук, взлетели белыми птицами, закружились, и снегом осели на пол коридора, смешавшись с документами, выпавшими из его папки. Одним прыжком разъяренного тигра он пригвоздил лягушонка к стене и зарычал прямо в лицо: - Я не знаю, что с вами сейчас сделаю! - Не знаете – не говорите. – Она казалась спокойной, ну разве чуть смущенной. Саша тут же взял себя в руки и, не меняя позы, перешел на обычный вкрадчиво-ироничный тон. - Признайтесь, меня заказал Андрей? Я то считал вас цыпленком, а вы скорее боевой петушок… курочка-киллер? Или черная мамба? Хотите меня угробить? Она фыркнула. - Охота была, за вас в тюрьму садиться! Сами своим ядом захлебнетесь! - Мне так нравятся наши милые обмены любезностями. А если это не заказ на устранение, так может страсть? Ищите повода прижаться ко мне хоть на минуту? Признайтесь, Катерина. Вы ко мне не равнодушны. - Более чем! Но работу и чувства я не смешиваю, – он замер на минуту от ее ехидного ответа, Катя наконец-то смогла выскользнуть из-под его прессинга и бросилась собирать бумаги. Она вручила ему стопку листов и умчалась прочь. Он хотел крикнуть ей вслед что-нибудь язвительное, но было поздно. Последнее слово осталось на ней. 4. Бомба в конверте. В компании что-то происходило. Александр это знал даже без докладов уволенного соглядатая Ветрова. Достаточно было взглянуть на напряженного Жданова или на отводящую глаза Катю. Киру в курс дела не вводили, а значит, все серьезно. Что-то с закупкой тканей. И эти проблемы очень сближали президента с помощницей. Воропаев уже встречал их вместе на презентации и выставке, а однажды обнаружил парочку в ресторане. Они что-то бурно обсуждали, потом заказали спиртное. И она отчаянно выпила, задохнулась, закашлялась. Беседа продолжалась на танцполе. Жданов что-то шептал ей на ухо, а она недоверчиво косилась на него, опасаясь смотреть прямо в глаза. А потом Андрей ее поцеловал. Воропаев сидел, незамеченный ими в полумраке бара и наблюдал, как Катя чуть не упала в обморок, а Андрей поддержал ее, повел к выходу, бросив по дороге деньги официанту. Что это было? Жданов не поклонник неформатных девиц, зачем она ему? Вариантов было много - от классического пари, скорее всего, с Малиновским, до предположения, что секретарша слишком много знает. И теперь он уводит ее, чтобы сделать контрольный поцелуй или… Ну не мог Андрюшечка взять и влюбиться в мышь. В кобру очковую. В лягушонка. Саше на секунду стало жаль эту нелепую девочку. Ох, наплачется она еще из-за Жданчика. Он чуть не забыл, зачем явился в этот бар. Но энергично жующая жвачку белобрысая девица положила перед ним конверт без марки. Он вытащил из кармана похожий и обмен состоялся. Александр заторопился домой, выбросив из головы конкурента с его помощницей. Вот оно. Он развернул сложенный листок и всмотрелся в текст. Мамин почерк. Наконец-то он узнает всю правду. Стало немного страшно, он налил себе виски, махнул, налил еще. Вспомнил, как впервые получил письмо от неизвестного доброжелателя… Сначала ему все показалось дурацкой шуткой, но пришло второе. В нем тоже сообщалось, что Александр Юрьевич Воропаев зря с такой гордостью носит свою фамилию и отчество. И что к Юрию Воропаеву он не имеет никакого отношения, а также к его капиталам. А за умеренную плату он может получить доказательства. Плата была не такой уж умеренной, но в противном случае доказательства оказались бы в газетах. Саша взвесил вероятность правдивости анонима. Это сообщение все объясняло. Настороженность, с которой вглядывались в него родители, мамино чувство вины, отцовскую отстраненность. Но до конца не верил. И решил заплатил. Сегодня Александр держал в руках письмо, адресованное мамой отцу. Его настоящему отцу. …Я пишу эти строки, но не уверена, что решусь отправить их тебе. Хочу объяснить все, чтобы между нами не было недомолвок. Помнишь тот вечер, когда ты пришел к Юре и застал меня одну, всю в слезах. Я знаю, помнишь. И я не могу забыть, как ни стараюсь. Я рассказала тебе, что мы с Юрой расстались, потом рыдала на твоей груди, а потом…Потом мы бросились друг к другу, словно сумасшедшие. Я искала утешение и нашла его в тебе, а ведь перед твоим приходом достала пачку снотворного и уже собиралась выпить. Ты не мог знать, насколько я была близка к тому, чтобы расстаться с жизнью. Все, что случилось между нами - было жестом отчаянья, настоящим безумием, но оно спасло меня. Мы не договаривались молчать о происшедшем, но молчали и делали вид, что ничего не было. Я даже никогда не спрашивала, что у ТЕБЯ случилось в тот вечер. От чего ТЫ был в таком состоянии. Мне хватало своих переживаний. А через месяц Юра вернулся, он признался, что не может жить без меня. И что хочет начать все сначала. Мне пришлось ему все рассказать, потому что начинать новую жизнь с лжи было бессмысленно. Я бы не смогла жить под Дамокловым мечом. Юрочке было очень трудно, но он принял эту горькую правду. Вот тогда я воскресла из пепла. Пожалуйста, не думай обо мне плохо! Ты спас меня, но любила я всегда только Юру. С ним я разделю всю свою жизнь, с ним я выращу нашего сына. Если ты действительно желаешь мне добра, в чем я ни минуты не сомневаюсь, оставь все таким, как оно есть сейчас… Все письмо было путанным и взволнованным. Мама упрашивала мужчину не вставать на пути ее семейного счастья, продолжать молчать и постараться все забыть. Александр снова выпил и снова налил. Его подозрения стали явью. Фамилии отца не было, ничего не прояснилось. Одно облегчение – теперь ему не придется плохо думать про маму. Мысль о том, что преданная семье, нежная, благородная и великодушная мама, могла пошло завести любовника, убивала его все эти недели. Часть груза спАла с его души. Спиртное не расслабляло его, только делало более мрачным. Кто он такой, отец? И кто он сам? Он перебрал в памяти все синонимы к внебрачному ребенку, - эпитеты были более, чем ругательные, ублюдок – не самое крепкое выражение. Ужасно осознавать себя ошибкой. Унизительно. С его-то самолюбием… Андрей обрадовался бы такому компромату! И многие другие. А Ждановы-старшие перестали бы с ним общаться, выгнали бы из Зималетто. Да бог с ними, с Воропаевскими капиталами! Он уже себе заработал на безбедную старость. Но что сказали бы сестры… Потерять Киру и Кристину… Ему стало страшно, словно он стоял на краю бездонной пропасти. Даже голова закружилась от реальности ощущений. Стоп. Давай мыслить логически. Ты им все равно брат, мама-то одна. Да и не узнает никто, оригинал письма у тебя. Никто не узнает о твоей тайне. Мда, родила царица в ночь не то сына, не то дочь… Он дошел до неведомой зверушки и вдруг мысли перескочили на Пушкареву. Удалось ей устоять против неотразимого Андрюшеньки? Или тот первым сбежал? Почему-то сейчас монстр в бабушкиной одежке вспоминался лишь частями: наивные глазищи в пол-лица, прядка на щеке, сбивчивое дыхание в его ключицу. Он встряхнул головой. Прочь, странные, дурные мысли! Она… генерал из вражеского стана. При слове "стан" Саша вдруг представил, как он почти вплотную прижал девушку к стене в коридоре. Катя упирается изо всех сил руками, чтобы отодвинуть его, вырваться, а он невольно ощущает прикосновение возмущенно вздымающейся груди в районе своего солнечного сплетения. Все. Допился. Начинаешь грезить об этом чуде морском… лесном… МГУшном! Спать! И без сновидений! Кто-то там наверху явно не расслышал его заказ. Всю ночь Саше снилось, как он убегает от разъяренной толпы, возглавляемой Палычем. Андрей – вылитый Чапаев, с шашкой в руке и ручным пулеметом под мышкой. Катя неизменно находилась где-то рядом с ним, подавала патроны, целилась из ружья. Она почему-то была в боевой индейской раскраске, одетая в короткую юбку и топ. Прямо Покахонтас какая-то. И все время кричала: "Ату его!" Ждановы и сестры смотрели с высокого трона на убегающего взмыленного Сашу со скорбно поджатыми губами и качали головами. А толпа гнала его к краю пропасти, кричала, кидала камни… До звонка будильника он успел умереть четыре раза.
Ramayana: 5.Тебе половина и мне половина… На очередном совете акционеры слушали Катин доклад. Цифры сходились, перспективы радовали своей фееричностью. Все были довольны. Александр обводил взглядом заговорщиков: Андрей, Рома, Катя. Неужели никто не замечает, как боятся провала президент и его приятель? Неужели не заметно, как дрожит голос Пушкаревой, которая, вероятно врет впервые в жизни? Нет, все увлечены обсуждением предстоящего показа и приближающейся свадьбы. Он пристально посмотрел в глаза Катерине: Я знаю. Она вздрогнула, но не отвернулась: так надо, понимаете? а потом по-другому, мягче: все будет хорошо, не сомневайтесь. Он пожал плечами. Все отправились в мастерскую Милко, посмотреть новые шедевры. Александр тоже встал из-за стола, но пошел в каморку к ждановской помощнице, повинуясь ее странному взгляду. Она уже ждала его за столом. Молча выложила на стол листок и подвинула к нему. Воропаев перестал дышать, когда узнал первое письмо анонима. С языка уже почти сорвался вопрос: Откуда? - но перед глазами всплыли белые листы, застилающие корпоративный коридор. - Вы читали? – он спросил сухо, не ожидая честного ответа. - Да. Но я не специально, – голос был робким и виноватым. - Кто еще в курсе? - Никто не знает. И не узнает. А может, здесь все вранье? – Она спросила с надеждой и сочувствием. - Нет, это правда. Все правда. – Он надменным жестом вздернул вверх подбородок. - Ну, что, теперь я стал еще более противным? Она вдруг накрыла маленькой теплой ладошкой ледяную руку, лежащую поверх листка. - Все будет хорошо, не думайте об этом, живите, как жили. Еще не хватало, чтобы этот цыпленок жалел его! Он убрал письмо в нагрудный карман и зло переспросил: - Что, и любовник твой не знает? - Какой? В последнее время все стараются приписать мне каких-то любовников,– она замолчала с оскорбленным видом. - Шеф обожаемый. Неужели не поделилась? - Я никогда не смешиваю работу и чувства. – Ответила обиженно и как-то неуверенно. - Можете не сомневаться, я никому не скажу. А он и не сомневался. Катя не скажет. Даже немного легче стало, когда тайна разделилась на двоих. Он перебрал в уме всех знакомых, но не нашел ни одного, годящегося в наперсники. Только Екатерина Валерьевна Пушкарева, женщина-экономист, очковая кобра и просто Маугли. - Ка-а-ать! Катюш! - Позвал из приемной ласковый баритон. Девушка заалела и подскочила. Прежде чем выбежать, успела шепнуть: - Никому! Честно-честно! Она увела Жданова в конференц-зал, чтобы Александр смог беспрепятственно выти из каморки. При следующих встречах Воропаев вел себя с Катериной очень холодно, а иногда откровенно грубо. Это никого не удивляло, в том числе Катю. Только его самого. Он не получал удовольствия от обидных реплик в ее адрес, но остановиться не мог. Черт знает что творилось у него на душе. То он звонил Юлиане и просил, чтобы она занялась внешностью Кати. Сколько можно позорить Зималетто, сажая за стол переговоров такое чучело! Только ни слова о нем! То он строил коварные планы стать президентом и сразу уволить эту очковтирательницу! Отчетоподделывательницу! Мисс Жалость! Самому противно было метаться из крайности в крайность и все из-за мымры. Вот мымра она и есть! И он от нее зависит, точнее от ее молчания. Невыносимо! А от анонима пришло следующее письмо. Теперь ему предлагали за более существенное вознаграждение узнать фамилию отца. После недолгих колебаний, Александр продал свою долю в небольшом рекламном агентстве и заплатил. Удивительно, Алекса совершенно не волновало имя неизвестного «доброжелателя». Им полностью завладела жажда узнать - кому он обязан появлением на свет и довольно тягостным существованием. 6.Красная Шапочка в тылу врага. От Воропаева не было известий уже две недели. Первой всполошилась Кира. Она тщательно обзвонила все Сашкины номера, пять минут звонила в квартиру, его не было. Его разыскивали Павел с Маргаритой, потому что волновались, Андрей, потому что собирался снова созвать совет. Андрей уже совсем отчаялся, но Катя пообещала, что достанет этого Воропаева, хоть со дна морского. И достала. Она пришла под дверь его квартиры, позвонила. Потом достала из объемной сумки складной стульчик, уселась напротив дверного глазка, достала бутерброд. Съела и снова позвонила. Попила чая из термоса, позвонила опять. Почитала экономическую газету, начала стучать в дверь. - Александр Юрьевич, имеете совесть! Я устала, спать хочу. Мне… мне в туалет надо! Дверь неохотно приоткрылась, и за ней обнаружился совершенно заросший щетиной Воропаев. Он уже минут сорок стоял у глазка и старался не выдавать себя случайными шорохами. Это пугало в берете обложило его квартиру, как охотник логово хищника. Оч-чень интересно! Катерина проскользнула мимо него в квартиру. И сразу на кухню. - Вы когда ели в последний раз? В холодильнике антарктическая пустыня. - Я на диете. - На воздушной? Щеки аж запали. Под глазами черно. Вон, на ребрах мяса не осталось. Она ткнула его пальцем в бок. Потом стала доставать из сумки бутерброды и пирожки, и выкладывать на тарелку. - Не думала, что так быстро откроете. Приготовилась к длительной осаде. – Пояснила она затворнику размер запасов. - А вы ведь в туалет просились? Мой санузел свободен. Или сначала отдохнете, поспите? А потом прошу на выход. – Саша даже язвил как-то вяло и неохотно. - Я, конечно, понимаю, есть еще отрицательные цифры… Но не стоит до них худеть. Для начала поешьте пирожки, вы больше любите сладкие или с капустой?- Гостья даже не слушала его колкости. Он засунул руки в карманы и привалился к стене. - Вот, видите, уже ноги не держат. - Чё приперлась? – грубый вопрос тоже не вывел ее из себя. - Чё…Чё…, вот уже и клетки мозга атрофируются. Выражайтесь, как вас родители учили! Не стыдно? Образованный мужчина… Он нахмурился еще сильнее при упоминании родителей. Катя тут же откликнулась: - Снова письмо, да? Хотите мне рассказать? – Она ласково взяла его за руку и заглянула в глаза. Алекс развернулся и ушел в комнату. Катя поставила чайник, решительно проследовала за ним. - Са… Александр Юрьевич, ну не молчите. Поделитесь. Это оно? Он опустил голову еще ниже. Катя взяла лежащий на кровати листок и пробежала глазами, то краснея, то бледнея. - Это правда? Точно?... Ты решил, что будешь делать? Она присела перед ним на корточки, заглянула в лицо. - Не молчи, пожалуйста. - Не могу сейчас говорить, - его голос звучал тихо и хрипло. - Плохо тебе, да?... она хотела спросить еще что-то, но не успела. Саша вдруг поцеловал ее, потом отстранился, посмотрел в расширившиеся глаза, словно искал подтверждения чему-то, и снова вернулся к поцелую. - Ты…чего?- Катя с трудом перевела дух. - А ты чего? – передразнил Саша. - Тебе так легче? Не знаешь, что сделать, чтобы отвлечься? - Просто захотел поцеловать тебя. И поцеловал. Что, противно? - Не знаю. Вроде нет.- Она отвела глаза. Подумала: "А тебе?" - Что ты решил? Он даже не сразу понял, что она о письме. - Жить, как жил раньше. Так мне посоветовало одно чучелко. Он сосредоточенно разглядывал потолок, потом картину на стене, потом перевел взгляд на девушку и буркнул: -Ты собираешься кормить меня или нет? Они сидели на кухне и пили чай, Саша прикончил пирожки и теперь уминал бутерброды. Барная табуретка была для Кати слишком высока, она болтала ногами и рассказывала последние вести из Зималетто. Официальные. Алекс понимал, что она не выдаст секреты шефа, и решил зря не расспрашивать. И ему было все равно, о чем она говорит. Лишь бы не о письме. Лишь бы сидела напротив. Но он не удержался и испортил очарование момента. - А Жданов целуется лучше? – бросил вопрос как бы невзначай и заметил, как напряглась Катерина. Она посмотрела, насупившись, и упрямо поджала губы. – Я видел. В ресторане. Удивился. - Конечно, удивились, ведь меня можно поцеловать только в пьяном или отчаявшемся состоянии! – Похоже, она разозлилась. Снова перешла на вы. - А меня за деньги.- Он сказал это совершенно спокойно и уверенно. Катины глаза недоверчиво и удивленно округлились. - Ты поцеловала бы меня? Просто так, из симпатии? Нет. Я же отрицательный персонаж, гад и мерзавец. - Вы, Александр Юрьевич, действительно, очень противоречивый человек. А вам не хочется иногда поступить правильно? Для разнообразия. - Ты так осторожно выражаешься, Кать. Можно подумать, боишься меня обидеть. Великого Инквизитора? - У инквизитора тоже может быть сердце…- Она почти прошептала. - Да ну? – Алекс развеселился.- Твой рентген его видит? Тогда он должен видеть и то, что я не тороплюсь разоблачить ваши с господином Президентом махинации. Я проступаю правильно, Кать? Она окончательно смутилась, но ответила, тщательно подбирая слова: - Иногда один неправильный поступок влечет за собой другие, может образоваться замкнутый круг. Андрей… Палыч честно старается разорвать свой. Он хочет измениться. Не мешайте ему! - Нууу, Катерина Заступница, Катерина Милосердная… А вы индульгенции всем выдаете или только обожаемому шефу? - Я же сейчас тут. – Она ответила просто и без колебаний. - Вот только жалеть меня не надо! Можешь идти к своему Андрюшечке и жалеть его… и целоваться с ним! А ко мне больше не являйся, привидение без моторчика! - А кто вас жалеет–то? Вы сами справляетесь. Закрылись и жалеете себя. - Ой, Катя, вы явно нарываетесь… Пришли в холостяцкую берлогу, дерзите. Вы что, не знаете, что сделал волк с Красной Шапочкой прежде, чем съесть? А все потому, что слишком много болтала. -Уже можно бояться? Что-то не убедительно. Она не успела договорить, как оказалась в стальных клещах. "По-моему, сейчас он был прав – я слишком болтлива", – пронеслось мгновенно в голове. А он покрывал ее шею жесткими, колючими поцелуями, постепенно приближаясь к ключице. Она попыталась вырваться, но Алекс легко удерживал ее одной рукой, в то время как вторая торопливо расстегивала шерстяную кофту. -Не надо,… пожалуйста…- Слова прозвучали как шелест листвы, он даже не сразу расслышал. Отстранился, посмотрел на дрожащую девушку и ухмыльнулся. Через силу. Скроив максимально наглую рожу. - Ты же не думаешь, что мне нравятся земноводные? Уходи, дверь открыта. Катя быстро собрала вещи, у двери повернулась, посмотрела внимательно, словно хотела сказать что-то важное, но только покачала головой, напомнила про Совет и вышла. - А ведь ты действительно гад и мерзавец, Воропаев, - сказал Сашка своему отражению в зеркале. - И в кого только? Мама такая хорошая, хоть про паровоз и не пела, папаша, как оказалось, тоже. Слава богу, что не знает, какое сокровище у него выросло. Катю-то, зачем обидел? Она же совсем девчонка, доверчивая и глупая, даром, что красный диплом получила. Пришла тебя поддержать… А с чего это вдруг? Ты ей брат, друг, сват? Пришла на совет пригласить и все. Пожалела убогого… накормила и обогрела… Мать Тереза. Бриться немедленно! В душ! А то и остальные начнут жалеть и злорадствовать.
Ангел: Ramayana Здорово хочу ещё!! У тебя получились интересные диалоги.
Оксана: Ramayana, спасибо! Порадовала интересным рассказом. Жду развития событий
Ramayana: 7. Возвращение блудного попугая. Александр появился в Зималетто на следующий день – подтянутый, чисто выбритый, слегка похудевший… Абсолютно невозмутимый, ироничный, собранный. Готовый дать отпор. Женсовет встретил его на ресепшн в полном составе, не скрывая враждебных взглядов, доложили, что Кира Юрьевна просила зайти, как только он появится. Гордо прошел… нет, царственно прошествовал к сестре. Пусть захлебнутся. Выдержал шквал вопросов, пожал плечами и рассказал про внеочередной отдых в горах. Кира поверила. Она всегда ему верила. Не всегда следовала советам, особенно когда они касались Андрея, но верила. Рассказала ему про очередной вояж Кристины на Тибет, дала почитать письмо, которое сестра прислала из последнего отеля, в коем еще имелись такие блага цивилизации, как электронная почта. Саша улыбнулся, вспоминая, какого труда ему стоило научить взбалмошную и «потустороннюю» Кристину пользоваться компьютером, и в особенности – Интернетом. Пришлось сочинить целую историю про Мировой Разум, который посредством невидимых информационных нитей связывается с программистами, вкладывает в их головы идеи написания тех или иных программ, тем самым, контролируя развитие цивилизации, направляя его в нужную сторону. Кира слушала эту нелепую историю, разинув рот, не веря, что Кристина поведется на явный развод. Но Кристина просто не смогла устоять, она жаждала приобщиться к тайнам мирового разума в любых проявлениях. Далеко она не продвинулась, но написать в текстовом редакторе письмо и отправить его на адрес Киры могла. И была горда тем, что участвует в судьбе цивилизации. Саша ни разу не высмеял сестру, ведь над детьми, верящими в Деда Мороза, никто не смеется. Он чаще пикировался с бойкой на язычок и способной за себя постоять Кирой. Хотя Кристину нельзя было назвать совсем беззащитной, - она так плотно укуталась в кокон своих мистических теорий и суеверий, что потрясения реальной жизни просто не могли через него пробиться. А основной защитой сестрам, конечно, служил Саша. Еще со школьных времен все окружающие знали, что если не хочешь испробовать воропаевских кулаков, лучше не трогать Киру и Кристину. Кулачные бои давно ушли в прошлое, теперь у Алекса был другой арсенал средств для наказания обидчиков. Александр пристроился на краю Кирюшиного стола и стал в свою очередь расспрашивать сестричку о последних новостях. Про какие-нибудь экстраординарные события в Зималетто она не рассказывала, значит, ее по-прежнему держат в стороне. А про приближающуюся свадьбу Кира могла разговаривать бесконечно. Чуткое братское ухо из словесного потока выудило некоторую полезную информацию. Во-первых, Андрей не очень охотно принимает участие в подготовке свадьбы. Это уже не было для Алекса новостью. Во-вторых, он очень много работает, постоянно задерживается допоздна в офисе, мотается по банкам, встречается с поставщиками. Это означало либо то, что Андрей наконец-то повзрослел, либо то, что проблемы на фирме очень серьезные. Кира склонялась к первому варианту, а свое мнение Алекс решил не высказывать. В-третьих, Андрей перестал мотаться по барам с модельками, если разъезжал, то по делам в сопровождении верной Катерины. К которой Кира хоть и ревновала, но как настоящую соперницу не рассматривала. Александр задумался. Могло быть у Жданова и его помощницы что-нибудь серьезное? Раньше он просто рассмеялся бы в ответ на такое нелепое предположение. Как Кира. Сейчас… Сейчас он пытался разложить все по полочкам с позиций разума. Не мирового, конечно, а своего собственного. Раскинуть как Штирлиц на спичках. Катя всегда рядом с Андреем. Она знает все его секреты, в отличие от невесты, родителей и коллег. Она умная и сочувствующая. Помогает ему решать проблемы. Смотрит на него с восхищением. Что еще нужно для самолюбивого мужчины в трудном положении? Кира продолжала болтать и, наконец, поставила точку в Сашиных размышлениях. - Представляешь, у нашей Пушкаревой есть жених. Не понимаю, кто на нее польстился? Может, тоже пугало какое-нибудь… Женсовет обсуждает эту новость уже давно, говорят - у жениха собственная фирма есть. Очень бы хотелось посмотреть на этого чудика. «И мне». – Подумал Александр. И вдруг щелкнул пальцами. Вот оно. Как только Андрюшенька почувствует, что его главная опора не такая уж надежная… И тут уже все зависит от того, до какой степени он влип в эту историю. Если успел Катьку разглядеть – будет ревновать до потери пульса. Причем Катиного. Если не разобрался еще в своей помощнице – пустится в какую-нибудь авантюру. В любом случае, Пушкаревой понадобится вся ее выдержка. Александр зашел к Милко в поиске Виктории. Естественно, она восседала на диванчике вместе с зималеттовским гением, изливала ему свои страдания и попутно смаковала кофе. Воропаев пообщался с ними несколько минут, а потом вышел в коридор, предварительно указав Клочковой выразительно глазами на дверь. Пока он ждал бывшую студентку МГИМО, перед ним нечаянно развернулась странная картина, можно сказать целый спектакль. Сначала в президентский кабинет вальяжно прошел Малиновский. Потом из него выскочила красная и нервная Пушкарева, пошла быстрым шагом к лифту. Малиновский выбежал следом, догнал ее, начал отчаянно жестикулируя что-то говорить: то, прикладывая руки к сердцу, то, молитвенно прижимая ладонь к ладони. Когда он опустился на колени перед Катериной, Алексу стал хорошо виден красный отпечаток пятерни на Ромкиной щеке. Спектакль закончил Жданов. Он вышел из кабинета, отодвинул приятеля, взял послушную Катю за руку и увел к себе. Ромио чуть подождал, поднялся, отряхнул брюки, поплелся обратно в кабинет за шефом. Воропаев присел на диван и достал трубку. - Ничего не понимаю. – Убрал трубку, так и не закурив. Наконец он дождался Викторию. Алекс стал расспрашивать ее о Пушкаревском женихе и даже вытребовал его визитку. Тем временем, из кабинета вышел слегка потрепанный Малиновский и поплелся к себе. Наверняка лечиться вискарем. Затем появились Андрей и все еще расстроенная Катя. Андрей что-то говорил девушке успокаивающим тоном, потом снова взял за руку. Алекс и дальше бы наблюдал, но жужжащая над ухом Клочкова повысила голос и Катя их заметила. Она безуспешно попыталась выдернуть руку из широкой ждановской ладони. Александр приобнял хозяйским жестом обалдевшую Викусю, наклонился и поцеловал куда-то наугад - между ухом и губами. Никакая логика не могла объяснить ему, почему он так поступил. Но когда он отстранился от секретарши, двери лифта уже закрылись. Что это было? С Малиновским? С Андреем и Катей? С ним самим? Сезон чудес какой-то. Он отделался от Виктории парой язвительных замечаний и сделал несколько звонков. С проблемами надо разбираться в порядке их поступления. И начать следовало с загадочного господина Зорькина. 8. Следствие ведут колобки. Александр сидел в маленьком ресторанчике за угловым столиком и ждал Ярослава Борисовича. Он не бывал в подобных заведениях уже сто лет и чувствовал себя персонажем шпионского романа. Рядом со столиком располагалась кадка с фикусом, обеспечивая резиденту надежное прикрытие. Собственно говоря, ресторан выбрал Ветров, сам Александр предлагал встретиться в Ришелье, но соратник по борьбе, он же бывший финансовый директор Зималетто, он же Борисыч, не смотря на всю свою любовь к шику и помпезности, назвал адрес этого уютного и рядового заведения. Александр поглядывал на часы и с содроганием листал меню. Привычные блюда здесь присутствовали, но он сомневался в их качестве. Утка по-пекински в этой забегаловке? Нет уж, увольте его от таких смелых экспериментов. Неужели придется заказать котлеты или сосиски? Тогда уж лучше сразу макароны по-флотски. Однако в разделе десертов он обнаружил целый список пирожных, пудингов и прочих вкусностей. Саша вздохнул. Может заказать тирамису? Пока Ветров опаздывает. Надо держать себя в руках, ведь он не собирается никому признаваться в своей тайной страсти. Дело в том, что Александр Юрьевич Воропаев с детства обожал сладкое. Особенно пирожные и тортики. Хотя находил это совершенно не солидным, ведь отец всегда говорил, что мужчины должны любить мясо. И Саша любил мясо. Но часто водил маленьких сестер в Шоколадницу или Сладкоежку, щедро заказывал выпечку и якобы нехотя помогал им доедать десерт. Впрочем, Кира догадывалась, что здесь не все гладко, но молчала. Она дорожила временем, проведенным с братом, поэтому могла сдерживаться и не подкалывать любимого Сашеньку. В дверях ресторана показался Ветров. Александр проводил тоскливым взглядом чизкейк и крем-карамель, которые официант нес соседями, и постарался настроиться на деловой лад. - Извините, Александр Юрьевич, пробки. – Ветров уселся за стол и положил перед собой коричневую кожаную папку. - Хочу отметить вашу удивительную прозорливость… Алекс поморщился от явной лести. - Ты еще скажи – ошеломиссимо! Под Урядова работаешь? - Закажешь что-нибудь? Давай сразу к делу. Они выбрали кофе по-турецки и стали изучать документы. Та-а-ак. Интересненько. Никамода образовалась приблизительно в тоже время, когда были закуплены некачественные ткани. Откат-с. Ясно, как божий день. Он рассмеялся. Неужели Катюша решилась на это? Сумма внушительная, убедит кого хочешь. Но Катя… Если он хоть чуть-чуть разбирается в людях… Тогда Андрей точно в курсе. Катя-Катенька-Катюша! А ты оказывается девочка с сюрпризом! Организовала фирму, причем активно работающую, приносящую прибыль, - и продолжаешь в каморке сидеть, для Жданчика отчеты ваять. Скромница. Сама - владелица, папа - главбух, Зорькин - финдиректор. Семейный подряд. Где тут досье на месье ЗорькИн? Досье на месье… Еще интереснее. А Николай-то у нас друг детства! Школа-МГУ-Никамода – этапы большого пути. Ни-Ка… Николай и Катя. На фото – просто чудик! Вот и встретились два одиночества, два Пентиума, два лягушонка. Надо бы пообщаться с этим женишком на предмет его деятельности… финансовой, разумеется. Александр набрал номер Зорькина и заговорил с ним вкрадчивым голосом: - Господин Зорькин? С вами говорит Александр Воропаев. Да, акционер Зималетто. Ко мне в руки попали чрезвычайно занятные документы. Хотелось бы обратиться к вам за разъяснениями…Конфиденциально. Нет, мы можем не тревожить Екатерину Валерьевну по таким пустякам. Вы поняли? Да, завтра устроит. До свидания. Нажал отбой и повернулся к Ветрову. - Завтра у меня должна быть вся информация об отношениях Зималетто и Никамоды. До пяти часов. Никаких возражений. Понял? - Да, Феликс Эдмундович. То есть Александр Юрьевич. Не хотел бы я оказаться по ту сторону баррикад от вас. - А ты не оказывайся, - уже без металла в голосе миролюбиво посоветовал Воропаев. На сегодня оставалось еще одно дело. Он подъехал к зданию Зималетто и припарковался чуть поодаль, наблюдая за входом. Точнее выходом, поскольку рабочий день уже закончился. Женсовет стоял в полном составе и курил. Может, ждали Пушкареву? Наконец Катя вышла. За ней спешили Жданов и Малиновский. Стали наперебой уговаривать ее сесть в машину, это было понятно по приглашающим жестам, причем каждый тянул в свою сторону. Катя сердилась на обоих и отказывалась. Женсовет наслаждался зрелищем, которое станет главной темой завтрашнего дня. Неизвестно, чем бы закончилось перетягивание Пушкаревой, но прямо к дверям подъехала классная тачка, из которой вышел Зорькин. В жизни он казался еще более нелепым, чем на фотографии. Николай галантно поцеловал Катерине руку, открыл перед ней дверцу, усадил и умчал вдаль. Сразу вспомнилось, как Ширвиндт увозил Муравьеву в неизвестном направлении под недоуменными взглядами коллег. В роли самой обаятельной и привлекательной - Пушкарева Екатерина. Хм. Президент и его верный паж смотрели вслед соучастнице с удивлением, потрясением и даже негодованием. Потом начали отчаянно ругаться друг на друга. Как же они достали Пушкареву, если она решилась на такую отчаянную демонстрацию. Или… Или друг детства Николай Зорькин пытался при всех застолбить свою территорию? Ромио, Андрюшечка, Николай. Молодец, Катерина, всех построила. Всех подмяла. Респект. Только сама какая-то… несчастная, что ли? В боковое стекло постучали. Клочкова. Немного информации за ужин и доставку домой? Не продешевила? Ну, если действительно есть что сообщить… Достойное завершение напряженного дня – ужин и беседа с пустоголовой красоткой. А может не только ужин. Пока все носятся с этой владелицей заводов, газет, пароходов. Александру наконец-то удалось определить источник своего раздражения. Все носятся с Пушкаревой. А он предпочел бы, чтобы она сидела серой мышкой в своей каморке и ждала его, чтобы… например, поругаться. Пугающее открытие. Он повернул голову к Виктории. - Ну, что, красивая, поехали кататься? 9. Когда мечты становятся реальностью. День надо было начать с чего-нибудь хорошего, поэтому Александр заехал с утра к сестре. Кира уже собралась уходить на работу, когда он позвонил ей и сообщил, что подъезжает. Сестра удивилась столь внезапному порыву, но расспрашивать не стала, Саша и раньше никогда не рассказывал о том, что его тревожит, а с возрастом стал для нее тайной за семью печатями. Он постоянно был чем-то занят: организовывал новое дело, плел интриги, задумывал авантюры … В общем, развлекался как мог. И большинство его затей увенчивались успехом. В последнее время Сашка притих, эта созерцательность была весьма странной для его деятельной натуры, и могла закончиться взрывом местного значения. С множеством пострадавших. Что-то назревало… - Кирюш, давай я тебя отвезу, мне все равно надо заглянуть в Зималетто. Садись. Кристина больше не писала? Конечно, в тибетском монастыре нет Интернета. - Саш, ты знаешь что-то, чего не знаю я? Ты стал появляться в компании гораздо чаще, чем раньше. Или ты решил проведать Вику? - Не говори мне про Клочкову. – Александра даже передернуло. – Вчера имел неосторожность пообщаться с ней, так потом еле в себя пришел. Пришлось принять противоядие, почитать об архитектуре Италии, чтобы кошмары не снились. Как ты с ней общаешься? - Я уж и сама не рада, что уговорила Андрея ее взять. Но, Саш, ты ведь привык общаться с такими… глупышками. - Есть глупышки, есть милые дурочки, но такая дура …- Он покачал головой. – Все-таки с умными женщинами время проводить интереснее. - Тогда тебе – к Пушкаревой. Андрей постоянно твердит, что ее мозг – достояние Отечества. Я даже ревную. – Кира хихикнула. – Поговорите с ней о Канте, о теории относительности… Только сначала надень на нее паранджу, что бы не ранить свой тонкий эстетический вкус. - Что, Андрей так ценит свою помощницу? – Алекс постарался, чтобы вопрос прозвучал невинно, и, затаив дыхание, ждал ответа. - Он проводит с ней больше времени, чем со мной. Если бы она не была такой страшной, я бы подумала… Бррр! Андрюша и это пугало. Он ее ценит только как умного и преданного сотрудника. Александр мысленно покачал головой. Ой, плохо ты знаешь мужчин, сестренка. И Пушкареву. Он вспомнил, как Катя смотрела на него снизу вверх тогда, дома. И вовсе она не страшная. Неформатная - это есть. Понимающая. И верная. А глаза… И, кстати, грудь… Насколько он успел заметить. И характер, - с такой не соскучишься. Черт! Не хватало еще запасть на Пушкареву. Непрошенные мысли разозлили Воропаева. Когда он, наконец, добрался до здания Зималетто, успокоиться ему не удалось, потому, что одновременно подъехала машина Жданова. Господин президент вышел, обошел автомобиль, открыл дверцу и помог выбраться даме – Екатерине Валерьевне Пушкаревой. Кира как раз отвечала на звонок Клочковой и прибытие парочки пропустила. Саша даже не знал – радоваться этому или горевать. Одним расстройством для сестры меньше… Но, с другой стороны, ей давно пора посмотреть на жениха трезвым взглядом. И бросить его. А каков этот наглец Жданов! Даже не прячется. Кира вымучено улыбнулась. - Саш, Вика просто умоляет, чтобы я за ней приехала. Что делать? Вместо ответа он вложил в руку сестры ключи от машины. - Будь осторожна, Кирюш. Я подожду у тебя в кабинете. Женсовет опаздывал. Как обычно. Александр постоянно удивлялся, почему Жданов не подтянет дисциплину своих сотрудниц. Из-за тяги к дешевой популярности? Или ему все по барабану? Александр направился к кабинету Киры и встретил Жданова с помощницей, возвращающихся к лифту. - Андрюша, какой у тебя короткий рабочий день. Неужели дела на фирме так хороши? И твоему финансовому гению нечем заняться? Нечего считать? – Александр картинно приподнял брови, демонстрируя удивление. - Мы в банк. – Андрей ответил сквозь зубы, не останавливаясь. - У нас очень срочное дело. Андрею Павловичу даже пришлось за мной заехать с утра. Но мы скоро вернемся. – Катерина нашла нужным уточнить некоторые детали. - Катенька. Вы не должны перед ним отчитываться. Я ваш начальник. Жданов схватил девушки за руку и потащил к лифту. Алекс прошел в президентский кабинет. «Катенька». Как неприятно звучит в исполнении Жданова. «Я ваш начальник». Словно сказал: «Я твой хозяин». А что, может и правда, - хозяин? Держит ее в конуре рядом с собой. Полностью распоряжается ее временем. Орет как ненормальный при малейших промахах. Заставляет какими-то путями делать фальшивые отчеты. На чем основана эта зависимость? Алекс уселся в президентское кресло, задумался. Если бы его выбрали президентом на том совете директоров. Если бы Кира не отдала голос новоявленному жениху. Принял бы он Пушкареву на работу? Посадил бы ее в каморку без окон? Рассмотрел бы ее под дурацкими очками? Если бы… да кабы… Он развернулся в кресле лицом к стене и уставился на картину. Дверь тихонько приоткрылась, и в кабинет зашла Катя. Саша повернулся, внимательно посмотрел на нее. - Я… я мобильный забыла. А мне на него поставщики должны звонить. Она так мило покраснела и потупилась, продолжая стоять около президентского стола, сбоку. Потом посмотрела на Воропаева в упор и спросила: - А что вы здесь делаете? - Вас жду.- Алекс хотел съязвить, но получилось очень искренне. И неизвестно почему добавил – вот, посоветоваться хочу. Она тут же встрепенулась. - Что, опять? Когда же это закончится! Саша, ты должен обязательно нанять частного детектива. Пусть найдет этого гада-шантажиста. У тебя есть кто-нибудь надежный на примете? - Спасибо, Кать, за сочувствие. Ты настоящий друг. Да, есть кое-кто. Сегодня же свяжусь. - Он взял Катину руку и спрятал в своих ладонях. Чуть-чуть потянул к себе, вынуждая девушку сделать шаг к креслу. И немного подвинулся сам. А потом потянул сильнее, ровно настолько, чтобы она потеряла равновесие и оказалась у него на коленях. - Александр Юрьевич… - Да, Катюш? – он уткнулся лицом в пуговички на ее блузке и вдохнул нежный, чуть заметный аромат. Ее аромат. - Александр Юрьич… Что вы делаете…- она совсем залилась краской смущения, но встать не пыталась. - Даже не знаю. Наверное, обнимаю тебя, Катя. Или это похоже на что-то еще? – он весело заглянул в ее потемневшие глаза. -Александр Юрьич, может не стоит… - девушка вопреки своим словам нерешительно обвила его шею руками. - Извини, Катя, но это выше моих сил. Или тебе не нравится?- он снова лукаво взглянул на нее снизу вверх.- Скажи, что не нравится. Она вздохнула и промолчала, заставив Сашу ликовать. Разумеется, глубоко в душЕ. Он пробежался пальцами по ее спине и почувствовал, как Катя отозвалась на нежное прикосновение сначала едва заметной дрожью, потом участившимся дыханием. Проскользнул под блузку, снова начал поглаживать спину, особенно уделяя внимание местечку между лопатками. Маленькие пальчики погрузились в его шевелюру, будто хотели причесать ее, и этот достаточно невинный жест заставил его вздрогнуть и глубоко вздохнуть. - Кать, что ты делаешь… Я за себя не ручаюсь. - Александр Юрьич, нам надо остановиться. – Она наклонилась и жарко шепнула ему отрезвляющие слова на ухо, добившись совершенно противоположного эффекта. - Ты боишься меня? Нет? Тогда боишься, что Андрей узнает? - При этом предположении на него накатила ярость, и он буквально впился пальцами в спину, которую только что нежно ласкал. Вместо того чтобы ойкнуть, она снова шепнула ему на ухо: - Ну, какой же ты глупый, Саша… Я всего лишь хотела сказать, что это работа… И сюда могут зайти в любой момент… И Андрей Павлович ждет меня в машине, нам ведь действительно надо в банк… Нам некуда торопиться, правда? Мы никуда не денемся друг от друга… И она сама поцеловала его. Сначала нежно и неуверенно. Потом все горячее и отчаяннее… Сашиным рукам уже было мало спины и они незаметно прокрались на грудь, но… Но тут, подтверждая правоту девушки, зазвонил телефон.
Ramayana: Админ! Ангелочек! Хорошо, что написала, а то я ссылку на твой форум потеряла. До встречи в эфире!
Ramayana: 10. Когда реальность оказывается мечтой. В Катиной каморке зазвонил телефон, грубо вторгаясь в грезы и возвращая Александра к реальности. Мужчина встряхнул головой, чтобы окончательно прийти в себя. Провел рукой по лицу, прогоняя наваждение. Воропаев, ты сошел с ума. Пойди и выпей брому. Это же надо – до чего дофантазировался. Неужели… Нет. Не произноси даже мысленно. Хлопнула дверь кабинета и Катерина промчалась мимо него в каморку, схватила трубку. - Коля? Нет, Коля. Нет. Я уже ушла. Да, только голос здесь оставила. Да, еду в банк. Со Ждановым. Только в банк. Потом вернусь. Не волнуйся. Я доверяю только тебе. Да, буду начеку. Коль, мне надо идти… Я за мобильным вернулась, поставщики на него должны звонить. Все, я тороплюсь. Ко-о-о-ля. Обещаю. Вечером заедешь за мной? Встреча? Если узнаю, что встречался с Клочковой – убью. Коля, ты меня знаешь. Не с Клочковой? А с кем? Ну, дома я с тобой поговорю. Она положила трубку, взяла свой телефон и вышла из каморки, по-прежнему не замечая Воропаева, замершего в повернутом к ней спинкой кресле. Дверь снова скрипнула, впуская в кабинет нового посетителя. - Катя… Екатерина Валерьевна… - Алекс узнал голос Малиновского. - Роман Дмитрич, не задерживайте меня. - Кать. Это тебе, – голос Ромио был непривычно тих и робок. - А зачем мне ваши цветы? - Это же розы… Я там записку вложил… - Ах, вы снова занялись эпистолярным жанром! Что же лично не скажете? Вот она – я, рядом. - Катерина, ну прости ты меня дурака. Бес попутал. Ну, правда. Катя молчала, и Ромка продолжил жалобным голосом. - Катя… - Для вас – Екатерина Валерьевна! - Кать, ну хочешь, я снова на колени встану. Смотри. Хочешь, каждый день буду цветы дарить. - Не надо мне цветов, записок и подарков от вас. И не ходите за мной. - Кать, ну придумай мне какое-нибудь наказание. Только не обижайся больше, не злись. Я больше не буду. Осознал свою вину. Меру. Степень. Глубину. Серьезно… - Хм. Может заставить вас встать на колени передо мной на Совете директоров? И рассказать вслух о том, что вы сделали? Нет, лучше – женитесь на мне… Да не бледнейте вы так. Еще в обморок грохнетесь. Зачем мне такой беспутный муж. Я, конечно, буду делать вид, что ничего не произошло. Но наши отношения ограничатся только работой. Не попадайтесь мне на глаза лишний раз. - Катя, ты… Екатерина Валерьевна, вы не пожалеете. Я буду вести себя как ангел. Честно-честно. А потом ты… вы… и правда простите меня. Со временем. Стукнула дверь. Снова зазвонил телефон в каморке. - Коля! Я сказала – мне некогда! Ой, Андрей… Палыч, я думала это Коля. Уже бегу. Пушкарева вышла из кабинета. Алекс повернулся в кресле, оказавшись лицом к закрывшейся двери, выдохнул. Тайны Мадридского двора. Все с ума посходили, и он явно возглавил этот список. Интересно, здесь кто-нибудь работает? Или только решают личные проблемы? Ну что такого могло случиться между Малиновским и Катериной, что он вынужден становиться на колени? Бабник Малиновский и мышка Катя. Непостижимо. Нет, он конечно может обаять-охмурить любую девицу… Но станет ли расточать свои силы на Пушкареву? Они упоминали письма, подарки… Мало информации. Очень мало, для верных выводов. На столе остался шикарный букет красных роз. Что, Ромио, не подействовала твоя тяжелая артиллерия? Куда же ты со стандартными подходами к нестандартной даме…Что там, в записке? "Я знаю, что не заслуживаю прощения, но все же прошу о нем. Я очень сожалею". Фу, как пОшло. А Коля, которому она так доверяет и которого она ревнует к Викусе? О чем он ее предупреждал? Не доверять Жданову, быть с ним осторожнее? Почему? "Дома поговорим". Это означает, что они встречаются дома, или вообще живут вместе? Да, Катюша – девушка не промах. А с виду – бедная овечка. И еще это ждановское "Катенька". Оно просто бесит. Так можно обращаться к подружке или к младшей сестричке. Фамильярно, нежно и покровительственно. Он посмотрел на свои пальцы, которые еще ощущали прикосновение к гладкой шелковистой коже. Дрожь прошла. Этому есть одно объяснение. Катя – ведьма. Она приворожила всю мужскую половину Зималетто и теперь этим пользуется. Объяснение в стиле Кристины. - Саша, вот ты где! Я тебя везде ищу! Что, примеряешься к креслу президента?– В кабинет заглянула Кира. - Кирюш, помнишь, ты сочинила стихотворение про ведьму? Расскажи? - Зачем? Это же было юношеское графоманство, – Кира удивилась такой неожиданной просьбе. - Просто так. Напомни. Кира вздохнула. Да, с Сашей явно что-то происходит. Продекламировала. В ночь весеннего полнолуния Ей опять не спать до утра - Закружилась в танце колдунья У большого лесного костра. Распустила темные волосы, Платье скинула и браслет. Заклинание шепчет в полголоса. Ох, накличет кому-то бед. В лес соседний слетала за травами, Заварила зелье в котле, Каплю крови своей добавила, Чтобы крепость была, как в вине. Ворожила красивая ведьма, У судьбы просила совет И в серебряном зеркале, Как кивнул ей кто-то в ответ. На траве разложила карты. Молодая, что с нее взять,- Упустила, забыла в азарте… Одного не смогла отгадать… Зря все зелья твои и уловки Ни к чему. Потому, что он, Он давно уже тайно, чертовка, Безрассудно в тебя влюблен. - Спасибо. То, что доктор прописал. - Саша кивнул.- А теперь давай посмотрим, насколько выросли продажи за последнюю неделю. Они прошли в кабинет Киры и засели с документами. Вроде объемы продаж росли. Но некоторые цифры необходимо было уточнить. Так что возвращение Жданова и Пушкаревой пришлось как раз кстати. Кира позвонила Андрею в кабинет и попросила новую сводную таблицу, которую и получила через несколько минут из собственных рук Екатерины Валерьевны. Воропаев вышел в коридор вслед за Катей. - Вы что-то еще хотели? Документы? – Она посмотрела пристально и серьезно на мужчину. - Катерина, я хотел спросить, у вас все в порядке? - Что, выгляжу еще хуже, чем обычно? – Она с горечью усмехнулась. - Просто у вас сейчас много проблем. И я в курсе многих из них. Не нужна грубая мужская сила? Тонкий аналитический ум у вас имеется… - Что-то вы подозрительно галантны сегодня. Какая муха вас укусила? - Це-це. Наверное. Может, надо кому-нибудь что-нибудь начистить? Катя снова пристально посмотрела на Воропаева, теперь уже с изумлением. Что именно он знает? Ответила с вызовом. - Справлюсь. Я же пугало… Разгоню все проблемы. У меня черный пояс по этому виду спорта. Алекс кивнул и собрался вернуться в кабинет. - Саша…Александр Юрьич… Можно совет? Вы должны обязательно нанять частного детектива. Пусть найдет этого гада-шантажиста. У вас есть кто-нибудь надежный на примете? Настал черед Александра изумляться. Где-то он уже слышал эти слова. Причем совсем недавно. И… получается, она думала о нем? - Зачем детектив? История закончилась. - Вы собираетесь обнародовать полученную информацию? Нет? Тогда вы Клондайк для шантажистов. Готовьтесь к новым письмам. Спорим? - На что? На ужин в ресторане, идет? Как получу письмо – сразу звоню. Она кивнула и улыбнулась. И ушла легкой походкой. Все ерунда. Катя просто не способна совершить что-нибудь… плохое. Не с такими глазами. Никакая она не ведьма. А с этой лихой троицей он еще разберется. 11. Храбрый кролик. В кармане завибрировал сотовый. Алекс взглянул на экран. Ярослав. - Да. Задание выполнено? О`кей. Нет уж, лучше в Лиссабоне. Хватит экспериментов. Отправляйся прямо сейчас, я уже выезжаю. Пять минут на то, чтобы попрощаться с сестрой. Пять минут на то, чтобы спуститься вниз и завести машину. Вперед, к правде. Сегодня он узнает все. И кое-кому не поздоровится. Стремительно прошел в зал, кивнул приветливому по роду деятельности метрдотелю, отыскал глазами Ярослава. Уселся напротив, нетерпеливо спросил: - Ну? Ветров торжественно выложил папку и улыбнулся. Александр начал медленно просматривать бумаги. Листок за листком. Потом откинулся на спинку стула, забарабанил пальцами по столу. Снова недоверчиво перелистал документы. - Ярослав Борисыч, уважили. С меня премия. Вы пока свободны, у меня здесь еще одна встреча назначена. - Воропаев плотоядно улыбнулся, потер руки и снова опустил глаза в бумаги. Крррасота! В смысле – мрак! Зималетто больше нет. Есть малый филиал Никамоды под номинальным управлением господина Жданова. И под фактическим – Екатерины Валерьевны Пушкаревой. Как же ты, Андрюша, решился отдать любимую кОмпани в чужие руки? Сколько кредитов… Нет, мне, конечно, дорогА фирма, созданная родителями, я пекусь о ее благополучии… Но Андрей, он буквально бредил выведением Зималетто на новый уровень. Да, уж. Вывел. Так рвался к президентству, так мечтал – и что? Подарил фирму Пушкаревой. Настолько в ней уверен? С чего бы это? Хотя… Ты сам себе совсем недавно сказал, что Катя не может сделать ничего плохого… Уже засомневался? Но сам то сам… теоретически. А тут – конкретные действия. Или у Жданова все-таки есть основания, чтобы считать Катерину своей полной союзницей… Он может ее контролировать каким-то образом… Через Ромку? Даже если это и было так, теперь Малиновский явно не в фаворе. Или он занимается ею лично? Кто знает, как именно Андрей уговаривает секретаршу следовать его указаниям по управлению Зималетто и Никамодой? И чем они там занимаются, в этой каморке? Пьют чай и какаву с овсяным печеньем. Нет, Андрей, конечно балбес и бабник, но на такую подлость он не пойдет. Я бы сам не решился играть чувствами влюбленной девицы ради дела. Не решился бы? Точно? Или все дело в том, что здесь подразумевается конкретное лицо? Да и Катерина ни за что не станет офисной любовницей. Просто не могу поверить в такое. Хотя, она ведь всего лишь женщина… Но необычная женщина. Остановись на минуту Воропаев. Вдумайся еще раз в то, что ты тут наплел. Катя не такая. Катя не могла. Катя необычная. Катя с Малиной. Катя с Зорькиным. Катя с Андреем. Разве не о компании надо думать? Почему все мысли крутятся вокруг Пушкаревой? Зацепила тебя мышь очкастая. И не отопрешься. И все-таки, какая она - эта Пушкарева? Лучше бы оказалась хищницей, охотницей за компаниями. С таким противником интересно было бы потягаться. Есть большая вероятность, что наивную девчонку используют для прикрытия афер. Но это скучно. Или середина – обычная умная женщина-экономист, готовая броситься на амбразуру ради любимого начальника? Этот вариант мне совсем не нравится. Ой, Катюха, ведьма ты, точно ведьма. Приворожила своими глазищами, своим сочувствием непрошенным. Вместо того, чтобы размышлять обо всех видах казни для Жданова и соучастников, думается совсем о другом. Позвонить, что ли и соврать, что письмо пришло? Ведь примчится, Чип и Дейл в одном флаконе, пожалеет. Слава богу, гордость не позволит опуститься до такого,… будь она проклята, это гордость. Так. Собраться. Пушкареву из головы – вон! На повестке дня встреча с Зорькиным. Узнать о планах Никамоды насчет Зималетто. И о планах Зорькина на Катерину. Тьфу! Самому противно как разнюнился. Раз уж так нравится тебе эта кобра, возьми и завоюй. Отбей у всех. Бросайте девочки хороших мальчиков… Мозг! Ау! Ты на месте? Тогда включайся! Выработать стратегию, и – вперед. К свержению старого строя, верхов, которые не могут. Есть верхи, которые очень даже не против. Хотят. И могут. Но чем руководить? Пепелищем? Зорькин, где ты, друг сердешный? Не вздумай опаздывать, разозлюсь и съем. Я тут специально столик заказал в дорогом ресторане, чтобы тебя поместить в непривычную обстановку… Выбить из колеи. Идет. Господи, прям дите мороженное. Костюм дорогой, а носить не умеет. Сразу видно, не давно куплен. Неприлично новый, с иголочки. А этот галстук. Коля, галстук должен прикрывать пряжку ремня! За что тебя только Пушкарева любит… За упрямо торчащие вихры, нежелающие укладываться в прическу? Небось, два часа перед зеркалом стоял. И одеколона флакон на себя вылил, просто кошмар. А идет-то как гордо. На метрдотеля сверху вниз смотрит. Весь из себя такой крутой бизнесмен. Комик. Нет, я даже смеяться над ним не могу. Так все запущено. Ну, ничего, денежки Зималеттовские помогут на ноги встать, пообтесаться. Если я позволю. - Здравствуйте господин Зорькин. – Александр приподнялся и пожал вялую ладошку. Посмотрел на вновь прибывшего фирменным взглядом. Как удав на кролика. Похоже, это было лишним, Зорькин и так был перепуган, хотя пытался это неумело скрыть. - Присаживайтесь. Сразу к делу. Я все знаю. - Что - все? – осторожно поинтересовался Николай. «Молодец, сразу не поплыл!» - Отметил про себя Воропаев. И протянул Зорькину папку. Клиент дозревал по мере прочтения. Лицо вытягивалось, глаза начали часто моргать. « Сейчас заплачет!» - с ужасом подумал Алекс. «Не хватало мне скандала в общественном месте». Николай снял очки, задумчиво протер их салфеткой, подслеповато щурясь, посмотрел на оппонента. - Если вы все знаете – к чему эта встреча? Бегите, звоните в колокола… Наказывайте виновных. Чем я могу вам помочь? «Дважды молодец», - Александр посмотрел на храброго цыпленка. «Похоже, они с Пушкаревой одной породы». - А я хотел бы из ваших уст услышать, как вы заполучили нашу компанию. Так сказать историю одного преступления. Коля поежился от зловещего тона, но ответил с долей иронии: - Так вам к Андрею Павловичу Жданову. Это он вашу Зималетту профукал. Его и спрашивайте. Похоже, ему самому не верилось в собственную смелость. - А какую роль во всем этом играла Екатерина Пушкарева? – Алекс не торопился сдаваться. - Какую, какую – пробурчал Зорькин, - угораздило ее устроиться на работу в ваш гадюшник. Что же вы у нее не спросите? У самой? - Вы не торопитесь выгораживать вашу подругу. - Ага. Поспешишь – людей насмешишь. Она сама справится. Если у вас больше нет вопросов, я пойду, а? - Сидеть. Вопросы есть, рассказывайте о ваших планах на Зималетто.- Тон Алекса был максимально жесток, и приподнявшийся было финдиректор, снова опустился на стул. - Допрос третьей степени? Орудия пытки приготовили? - Конечно. Я сейчас встречаюсь с одной замечательной красивой девушкой по фамилии Клочкова. И она почему-то решила выйти за меня замуж. С чем я совершенно не согласен. Могу наговорить ей про вас такого, что она будет всю жизнь шарахаться, услышав вашу фамилию. А могу и замолвить словечко… Александру было удивительно наблюдать за мальчишеским лицом Зорькина. Ребенку пообещали новенький блестящий велосипед, показали на расстоянии и не дали. Глаза стали несчастными. Он заколебался. Потом тяжело вздохнул. - Я ничего вам не могу сказать без разрешения Кати… Катерины Валерьевны. Правда. - Вы боитесь ее больше, чем меня? Я же вас проглочу, как удав. И переварю. – Воропаев грозно сдвинул брови к переносице, а внутренне рассмеялся. Ему понравился этот чудик. Даже не захотелось сильнее давить на него. А Николай, не выдержав нервного напряжения, вдруг хихикнул. - Не, не удав. Расти шарк. Ржавая акула. Это так Катя его называет за глаза, понял Воропаев. Почему ржавая? А, из-за цвета волос… Ему снова стало смешно. Ей богу, дети. - А пойдемте в бар. Я знаю чудесное место. Коля вытаращил на него глаза и шмыгнул носом. - Зачем? - вопрос прозвучал растерянно и жалобно. - Хочу выпить с вами на брудершафт. Екатерине Валерьевне повезло, у нее есть храбрый и верный друг. Пойдемте-пойдемте. Ну! Смелее, Николай Антонович. Зорькин поднялся из-за стола, мысленно попрощался с родителями, Пушкаревыми, драгоценной Викусей и поплелся за Александром с обреченным видом, как ягненок на заклание.
Ангел: Ramayana Здорово, хочу ещё вот такая я наглая
Ramayana: 12. Пришельцы среди нас. Главной целью Воропаева было подпоить финдиректора и немного расспросить… На разные темы. Только он не учел, что Валерий Сергеевич неплохо натренировал Колю на своих настойках. Но до Александра Зорькину все равно было далеко, такая уж у Алекса была особенность организма – алкоголь его почти не брал. Своего яда хватало. После очередной рюмочки Реми Мартин Экстра Воропаев понял, что, наконец, поставил противнику детский мат. И подсел поближе к осоловевшему Зорькину. - Коля, ты мне друг? – шепнул он вкрадчиво парню. - Я? Наверное… - у Коли заплетался язык и разливался туман в голове. - Коля, я так хочу с тобой подружиться… Я даже Клочкову уговорю с тобой встречаться… Уговорю, не сомневайся. - Да-а-а? – На Колином лице разлилась бессмысленно-счастливая улыбка. - Юрьич, дай я тебя поцелую! А точно получится? - Потом поцелуемся, Коля. Завтра. Если захочешь. Ну, с Катей же у тебя получилось, вы встречаетесь… - Катя… - Зорькин икнул и продолжил, - Катя хоро-о-ошая. Она мой друг. Я ж ей не по настоящему жених. Он вздохнул и грустно добавил, - И она меня сегодня убьет… - За, что, Коля? – Воропаеву представилось, как Пушкарева встречает Николая на пороге в фартуке, с большой скалкой в руках. - Узнает, что с тобой встречался, и убьет. - А мы ей не скажем. - Правда? – Коля с надеждой взглянул на Воропаева преданными глазами. Снова вздохнул. - Не. Она все равно узнает. Она знаешь, какая умная? Жданов без нее пропал бы. Катька ему все планы, все отчеты делает. Вся компания на ней держится. А ее там все время обижают. - Он подпер голову рукой, чтобы та не клонилась к барной стойке. - А кто ее обижает? Коля, давай их побьем? - Давай! Сначала Жданова с Малиновским. Они та-а-ако-ое удумали. Потом Киру, она все время обзывается. И тебя. Ты злой. - Так это я раньше злой был. – Тьфу. Чуть не сказал «когда у меня велосипеда не было». С этими малолетками с ума сойдешь. - Мы же теперь друзья… Я теперь добрый буду. – Алекс ухмыльнулся. - Ладно, тебя не будем бить. Только Катю больше не обижай. А то я Валерь Сергеичу скажу. Он тебя – ух! - Коля погрозил кому-то кулаком и чуть не соскользнул со стула. - Да не буду, не буду я твою Катю обижать. Сиди, а то грохнешься. Коль, а компанию то вы будете разорять или нет? Поделись по секрету. - Я бы разорил! А Катюха не разрешает. Принципиа-а-альная. Говорит, Коля! Коля – это я, – на всякий случай пояснил рассказчик. - Говорит - Коля! Это все не наше! Вот выйдем из кризиса, все вернем. Икс… Иск отзовем. Пусть сами со своей Зималеттой мучаются. И Никамоду отдадим. А как это – не наше! Я знаешь, сколько заработал своими… своим… головой, короче. Я тебе расскажу. Но ты – никому! Воропаев кивнул и с удивлением выслушал путаный рассказ Зорькина об удачных финансовых операциях. Может, врет с пьяных глаз? Нет, даже протрезвел немного… Он вручил Николаю еще рюмку и проследил, что бы тот выпил. Где их производят, таких умных и нелепых? На экспериментальных инопланетных фабриках? А потом засылают на Землю, что бы проверить – выживут ли среди нормальных людей? Как же – выживут! С такой нездоровой тягой к типам вроде Жданова или Клочковой потомства пришельцы не скоро дождутся. Последняя порция была лишней. Коля сломался пополам и заснул между рюмок со счастливым выражением лица … Александр понял, что не рассчитал дозу. Теперь от Зорькина точно ничего не узнаешь, надо подводить итоги: Первое. Отбирать фирму не собираются. Это хорошо. Второе. Ждана и Малину придется все-таки побить. Факт. Десерт. А жених-то ненастоящий! Придумали в противовес всеобщим козням. Друзья детства… из одной пробирки… Компот. В голове у Воропаева мелькнула шальная мысль. А не замахнуться ли на разговор с самой Катериной, свет, Валерьевной? Он пошарил по карманам Зорькина, не обращая внимания на пристальный взгляд бармена, достал телефон, нашел в записной книжке Пушкареву. Набрал номер. - Колька! Где ты шляешься! Немедленно дуй домой! Я тебе сейчас устрою! – Александру даже пришлось отодвинуть трубку подальше от уха. Ну и темперамент. - Коль, ты чего молчишь? - Екатерина Валерьевна, это Воропаев. Мы тут с вашим женихом немного злоупотребили… Чуть-чуть. Мне его куда отвезти? Говорите адрес, я запомню. «Теперь она будет думать о том, почему состоялась такая странная встреча, что Колька успел рассказать… Пусть понервничает. Не все же мне». Зорькин был такой худющий, но совершенно неподъемный. И в машину не загружался, руки-ноги мешали. «Где моя бензопила»? Пушкарева встречала машину у дороги. Алекс притормозил, что бы она села на переднее сиденье. - Здравствуйте. Показывайте ваш двор. - Виделись уже. – Катя всем видом демонстрировала свое негодование. У подъезда ждал сухопарый седой мужчина, видимо, Катин отец. - Александр Юрьевич Воропаев. Акционер Зималетто. Валерий Сергеевич Пушкарев, мой папа, подполковник в отставке, - представила Катя мужчин. - Спасибо, Александр Юрьевич, дальше мы сами. - Нет уж. Он знаете, какой тяжелый? - Знаем-знаем, мама его каждый день как на убой кормит. Куда только вмещается. Пушкарев сверлил Алекса недовольным взглядом, а у Саши уже не было сил строить из себя человека-айсберга. Слишком насыщенный день выдался. - Куда несем? - К нам. Нечего Колькиных родителей пугать. – Пушкарев говорил резко, не допуская возражений. Бедного Зорькина потащили как мешок картошки. Между первым и вторым этажом он вдруг пришел в себя. - Сашка! Ты где? Юрьич, ты обещал! – он попытался погрозить Воропаеву пальцем, но снова заснул. Колю занесли в квартиру, уложили на подготовленную раскладушку. Воропаева представили маме, Елене Александровне. «Милая уютная домашняя женщина. Рассматривает меня настороженно. Но все равно дружелюбно» - анализировал по привычке Алекс. Зато Валерий Сергеевич был настроен воинственно. - Как вам не стыдно, молодой человек. Напоили парня! А с виду вроде взрослый и серьезный мужчина! - Папа! Я должна срочно обсудить кое-что с Александром Юрьевичем. А потом он уедет, - Катя прервала отцовскую тираду, схватила Воропаева за руку и потащила в свою комнату. Там она плотно закрыла дверь. Повернулась к мужчине, скрестив руки на груди. - Как вам не стыдно! Чего вы к Коле прицепились? Он-то в чем виноват? Как она сейчас была похожа на отца! - Он виноват уж тем, что хочется мне кушать… - Саша обаятельно улыбнулся, - решил выведать все ваши секреты, Катя. - Ну и как, удалось? – Она нахмурилась, пытаясь прочесть что-нибудь на воропаевском лице. - Пока ваш жених был трезвый – держался как кремень. После бутылочки коньяка стал более откровенным. Но, к моему большому сожалению, не сказал ничего такого, чтобы я не знал сам. - И что же вам известно? – она отнеслась к его словам недоверчиво. - Да, практически все. Про кредиты, иск. Про придуманного жениха. Тут она покраснела, но смущение длилось совсем недолго. - Ну, и? Побежите бить в набат?- теперь она говорила почти как Зорькин. - А почему нет? Разоблачить махинации Жданова, что может быть интереснее? Посмотреть, как его выкинут из кабинета. Катя задумалась. Электронный мозг просчитывал варианты с неслыханной скоростью. Решилась. - Предлагаю соглашение. Вы даете Андрею Павловичу отсрочку до совета директоров. Осталось всего два дня! Я знакомлю вас с истинным положением дел в компании. Вам будет интересно, я обещаю, – и тут же добавила, опередив его возражения, - я не скажу Жданову о том, что вы в курсе. Включила компьютер, пригласила его жестом присесть. Видя, что он не торопится, пересекла комнату, положила руку чуть выше его локтя, посмотрела прямо в глаза. - Саша, вы же не такой плохой, как изображаете. И Андрей вам не чужой человек. Он станет мужем Киры. Неужели вы не можете дать ему шанс? Давайте поставим эксперимент. Хватит ли у Жданова мужества начать решать проблемы? Всего два дня. - Если бы я был уверен, что разоблачение поможет предотвратить брак Кирюши с ним, не задержался бы здесь ни на минуту. - Договор? – она протянула руку. - Договор. – Он ответил рукопожатием. Они уселись у компьютера, и Катя начала экскурс в историю разорения Зималетто. Потом перешла к плану выхода из кризиса. Он слушал в пол уха, стараясь не терять нить разговора, и одновременно искоса разглядывал Катерину. «Глаза блестят, ишь, села на любимого конька. Косички расплетены. Старенькие джинсики, футболка. Студенточка-первокурсница. Похоже коньячок все-таки подействовал, в голове сумбур. Хочется натворить глупостей». Протянул руку, заправил за ушко каштановую прядь. - Вы меня слушаете? – Посмотрела строго, как учительница. - Кать, так хочется за вами поухаживать… - приобнял девушку за талию. Она вздрогнула, как от удара. - И вы тоже? Это в вас коньяк говорит или желание фирму вернуть? Дверь в комнату приоткрылась. - Катюха, веди Александра Юрьевича на кухню, мать стол накрыла. - Александр Юрьевич торопится, папа. Ему уже пора. Воропаев возмутился. - Неправда. Чайку я бы выпил. Пирожки-то есть? - Вот. Наш человек. – Валерий Сергеевич немного подобрел. А потом они пили чай. Пушкарев еще раз строго отчитал товарища акционера. Пообещал завтра выдрать Кольку, как сидорову козу. Рассказал несколько баек о службе. И несколько об охоте. А Елена Александровна все подкладывала Воропаеву ватрушки и пироги с повидлом, потому что Катя сказала, что он любит сладкие. Откуда только узнала? Сашке стало так тепло и уютно, что захотелось остаться насовсем. Едва до него дошла эта мысль, он решительно засобирался домой. Катя вышла проводить его на лестничную клетку, тихо шепнула, напоминая: Договор? - Договор. Он сидел в машине, постепенно приходя в себя. Странный заговор, который не сулит ему никакой выгоды. Что ж, дадим Жданову шанс. За меня бы она так не заступалась. Хорошо, что отец зашел вовремя, а то наговорил бы глупостей. Устроил бы вечер признаний. И никакие они не пришельцы, нормальные люди. Хорошие и душевные. Это он пришелец из иных миров. Которому нет нигде места. Договорился. Заводи свое НЛО, полетели. Прежде чем завести в машину, он позвонил Клочковой. - Вика, я проверил твоего Зорькина. Очень состоятельный мужчина, рекомендую. Но придется постараться, вокруг него знаешь сколько девиц увивается… Дерзай, Викуля. Не упусти свое счастье. Воропаев всегда держал свое слово. 13. Совет в Филях. Два дня. Они тянулись бесконечно, и Алекс уже не раз пожалел, что пошел на поводу у Пушкаревой. Ждать от Андрея решительных шагов по разрешению ситуации было бессмысленно. Никогда он не соберется с духом и не признается в том, что наломал дров. Он еще в детстве тянул время, не признавался в шалостях, пока явные улики не выдавали его. У Андрея всегда было множество недостатков, которые он даже не старался скрывать, и за которые его любили еще больше. А Саша так не мог. Он старательно прятал все, что считал своими слабостями, заботился о репутации сильного и непрошибаемого. Сейчас его очень тревожило, что появился человек, перед которым он предстал в уязвимом и расслабленном состоянии. Кате просто не мог понравиться нытик и слабак. А понравится Кате ему очень хотелось. Это он уже для себя сформулировал окончательно, как аксиому. За эти два дня они ни разу не встречались. Алекс не ездил в Зималетто, избегая встречи с Андреем. Боялся, что не выдержит и выскажет сопернику все, что о нем думает. Сопернику? Пожалуй. Андрей легкомысленным солнечным зайчиком врывался в любое пространство, будь то фирма или Кирино сердечко, заполнял все собой, вытесняя лишнее. Например, Сашу. Но, если в Кирюшином сердечке всегда останется место для старшего брата, то в случае с Катей такого ожидать не приходилось. Воропаев был готов поклясться, что у Кати есть тайная привязанность. Он уже видел однажды, как в глазах сестры поселился радостный свет влюбленности. Только Кира была совсем юной и проявляла бурный щенячий восторг, не стесняясь, что предмет ее обожания заметит проявление чувств. Это было так давно. А предметом обожания, разумеется, стал Жданов. Но Катя постарше, уже не восторженная школьница, а уравновешенная девушка с повышенным IQ. Она могла контролировать эмоции, прятать искорки разгорающегося чувства. Но Саша их чувствовал , будто они настроены на одну волну. Он снова перебрал ближайшее окружение Катерины. Зорькин отпадает. Однозначно. Это Саша понял, когда увидел Пушкареву и Зорькина вместе. Многолетняя дружба переросла в глубокую родственную связь, как у брата и сестры - близнецов. Еще Сашу смущал Малиновский. Если он сделал правильные выводы, Роман попытался ухаживать за Катей с целью тотального контроля над ситуацией. И Катя об этом знает. И не простит. Подполковничья дочка. Отойдет со временем, но роман с Романом уже не состоится. Оставался Андрей. С ним у девушки сложились простые, легкие отношения. Слишком фамильярные для начальника и подчиненной. Но почему она так спокойно говорила о предстоящей свадьбе Андрея и Киры? Смирилась? И почему Жданов в последнее время стал чаще встречаться и меньше ругаться с Кирой, делая невесту совершенно счастливой? Может, Катя и Андрей еще не разобрались в том, что их тянет к друг другу? Но рано или поздно это случится. Что он мог предпринять? Резкие выпады против Жданова только оттолкнут Катю. Поэтому Алекс решил проявить терпение, переждать, как обещал Кате, эти два дня до совета. В назначенный день Воропаев приехал в Зималетто раньше других акционеров. Он расположился в конференцзале, встречал вновь прибывающих, пытаясь по выражению их лиц просчитать результат собрания. Ждановы-старшие ни о чем не подозревали. Как и Кира с Кристиной, и присутствующие здесь же Милко, Урядов, Малиновский. Катерина ужасно волновалась. А Андрей вообще был весь какой-то дерганный, взвинченный, даже похудевший. И перед тем, как взять слово для доклада жалобно посмотрел на помощницу. Она незаметно сжала его руку, и кивнула. Он встал, набрал в легкие больше воздуха и заговорил. Если бы на совете директоров взорвалась бомба, эффект был бы не такой оглушительный и разрушительный, как от выступления президента. Он последовательно изложил историю всех своих случайных промахов и дерзких авантюр, ничего не утаил. Сыпал цифрами из отчета, доказывал, что близок к выходу из кризиса, просил не смещать его в переломный момент. Обещал, что новая коллекция обязательно выправит положение. Александр снова изучал лица акционеров: вот замерли шокированные Марго и Кира, ничего не понимающая Кристина. Виноватый Малиновский понурился в ожидании приговора. Милко бьется в истерике. И, наоборот, неожиданно заткнулся Урядов. Катя смотрит на Андрея с уважением и восхищением, подбадривающе кивает. Павел Олегович наклонился к столу, что-то ищет дрожащей рукой во внутреннем кармане. Алекс ощутил укол беспокойства, присмотрелся к Жданову внимательнее и стал набирать номер скорой помощи. Совет переместился в больничный коридор Волынской Клинической больницы №1. Александр снова отстраненно наблюдал за происходящим. Будто его оглушило или контузило. Маргарита бесконечно лила слезы и пила валерьянку. Кристина вышагивала по коридору и извергалась одними междометиями, Александр опасался, что она забудет остановиться у стены и побежит по ней, потом по потолку. Андрей… Он впервые сочувствовал Андрею. Что чувствует сын, доведя отца до больничной койки? Что вообще должен чувствовать сын, когда отец находится в интенсивной терапии? Саша этого не знал. Зато он знал, каково стоять у двух закрытых гробов и выслушивать соболезнования, держаться стоиком только потому, что рядом заплаканные сестры. Смотреть вокруг сухими воспаленными глазами и ничего не видеть… Сейчас он снова окунулся в переживания, задвинутые в самую глубину сознания и всплывшие так неожиданно. Андрей стоял у окна без единой кровинки в лице, сжимал и разжимал кулаки. Кира пыталась его успокоить, поглаживала по плечу, что-то шептала, но Андрей не слышал ее уговоров, разглядывал что-то вдали и молчал. Александру стало вдруг невыносимо тяжело, хотелось что-нибудь сделать, но что? Он подошел к сжавшейся в комочек в больничном кресле Кате, взял за руку и повел к выходу. Она послушно следовала за ним, чувствуя себя чужой в компании Ждановых и Воропаевых. - Не переживай, Павел сильный, он обязательно поправится.- Он старался придать голосу твердость и уверенность. - Андрея жалко, он так боялся разочаровать отца, и вот… - И мне жаль. Поверь, я знаю каково постоянно разочаровывать отца. Ничего, Павел поправится, вы с Андреем выведете Зималетто на прежние рубежи. Кстати, за план пятерка. Ты хороший экономист. - А вы разве не хотите остаться с семьей? Идите, я такси возьму. - Вот отвезу тебя и вернусь. Думаешь, мне там легко стоять? - Не думаю. Знаю, что тебе даже тяжелее других. – Помолчала. - Поможешь реализовать план? - Нет. Андрей должен сам. А ты готовься. Сейчас тяжело придется, все будут доставать с обвинениями. Она согласно кивнула. – Догадываюсь. А если тебе будет совсем плохо, позвонишь? - Вряд ли. А ты звони. Если совсем загрызут. Поругаемся – сразу полегчает. Машина уже несколько минут стояла у подъезда Катиного дома, но они не торопились расставаться. - Кать, если я снова начну … хамить, ты меня стукни. Ладно? - Ага! – она улыбнулась. – Прессом для бумаг или вазой? - Еще убьешь! Лучше папкой, или кулаком. И не по голове, это мое слабое место. Он поднес к губам ее руку. Она вздрогнула, но руку не отняла. Вздохнула и созналась. - Иногда хочется убить. - Вам, наверное, пора уже? - Давай окончательно перейдем на ты. Мы же не на работе. Алекс. - Катя. Приятно познакомиться. Ты поезжай. И держись! Слышишь? Она подняла два сжатых кулачка. Вышла из машины и столкнулась буквально нос к носу с Зорькиным, который подпрыгивал от холода и хлопал себя по плечам и бокам. Увидев Катю, схватил ее за руку и потащил в подъезд. Александр поехал обратно. Ситуация в больнице немного изменилась. Павлу стало легче, Марго и Андрей уже побывали в палате. Позвали и Сашу. - Как вы, Пал Олегыч? Мужчина слабо улыбнулся, и у Саши сжалось сердце от его болезненного вида. - Я начну сразу с главного. Александр, бери Зималетто в свои руки. Может у тебя получится то, что не смог сделать Андрей. - Пал Олегыч, я изучил подробнее антикризисный план. Он обязательно сработает. Андрей справится, не торопитесь его выгонять. - И это говоришь мне ты?- Удивился Жданов-старший. - Я знаю, что такое разочаровать отца, - снова упрямо повторил Саша. – Это непереносимо. Для любого сына. Оставьте Андрея президентом. - Я назначаю тебя и.о. президента. Не спорь. Мне предстоит операция, Андрей будет проводить много времени со мной и мамой в больнице. Хочешь – следуй его плану. Хочешь, бери его в помощники или увольняй. Выпишусь, тогда и разберемся, что переносимо, а что нет. – Он потратил на решительный монолог много сил и откинулся на подушку. Потом посмотрел на Александра и добавил мягче: Я надеюсь на тебя, Саша. Ты всегда был для меня как сын. Я прошу тебя. Саша понял, что сделает для Павла Олеговича все возможное. И невозможное. 14. Они сошлись: волна и камень… Он шел по Зималетто уверенным шагом президента. И ему было наплевать, что это кому-то не нравится. Его попросил Павел Олегович. Прошел в кабинет, уселся в кожаное кресло с высокой спинкой. Повернулся несколько раз. Странное ощущение. Сколько раз он хотел занять это кресло, доказать всем, что достоин, что на многое способен. Теперь вожделенное кресло казалось обычным предметом мебели. Александра занимали другие, более важные вопросы. - Андрей… - Катя вышла из своей каморки, обратилась к начальнику и застыла на пороге в изумлении, когда вместо Жданова обнаружила совсем другое лицо. Что-то мелькнуло в ее глазах: удивление? Сожаление? Растерянность? Но это продолжалось лишь долю секунды. - Здравствуйте, Александр Юрьевич. - Здравствуйте, Екатерина Валерьевна. С сегодняшнего дня я исполняю обязанности президента компании. Будете работать со мной, или пойдете на производственный этаж за Андреем Палычем? Не торопитесь, подумайте. А пока вы решаете, предлагаю обсудить более детально ваш антикризисный план. – Он был деловит и жЁсток. - Думаю, надо пригласить Андрея…Палыча. Он посвятит вас в некоторые тонкости. Не возражаете? - Конечно, нет. Вызовите его… Пригласите, - поправился Александр под пристальным взглядом Пушкаревой. - И вот еще что. Надо обсудить некоторые вопросы режима работы на предприятии. Подготовьте проект приказа. Основные пункты: штрафы за опоздания, ужесточение контроля над длительностью перерывов в работе. Строгий дресскод. – Катя возмущенно поджала губы и сдвинула бровки. – Ладно, дресскод пока не будем вводить. Урядова вызовите после обеда. И давайте сразу договоримся, за женсовет вы заступаться не будете. Я понимаю, вы фактический владелец компании, они – ваши подруги. Так пусть берут с вас пример и упорно работают. - На Клочкову новый режим тоже распространяется? – Катя посмотрела вверх, выясняя, качественно ли покрашен потолок. - На Клочкову – в первую очередь. Три взыскания – увольнение. У нас не благотворительное заведение, чтобы раздавать зарплату за красивые глазки. И зарплату ее надо привести в соответствие штатному расписанию. Но это мы уже с Урядовым обговорим. - Кира Юрьевна будет недовольна. – Осторожно заметила Катерина. - Кире придется считаться с моими решениями. Катя кивнула и ушла в каморку. Новая метла всегда метет по-новому. Да, Воропаев, она на тебя действует, прямо скажем, размягчающе. С этим надо бороться. Как там пел незабвенный Никольский? Не дразни меня украдкой, не смущай меня походкой. У тебя глаза ребенка, у меня повадка волчья Обними меня покрепче, чтобы я с цепи не рвался… Чтобы я с цепи не рвался, ты меня с ладони кормишь А когда луна над лесом, тишина сжимает горло Это я ночами вою в конуре моей собачьей… В конуре моей собачьей не буди меня напрасно. У тебя на сердце крестик, не сгуби меня с улыбкой. Не пугай меня свободой, не гони меня на волю… Не гони меня на волю, я мечту лелею злую. Там душа моя ликует, где моя добыча бьется На тропе моей звериной в человеческом обличье В человеческом обличье ты меня по следу ищешь. Страх любовь приносит в жертву. У тебя глаза ребенка Обними меня покрепче, чтобы я с цепи не рвался… Сдается мне, что на волка я больше не тяну, скорее на сторожевого пса. Особенно, если она рядом. Гав-гав. Не подходите к Пушкаревой. Не съем, так покусаю. Андрей был подавлен. И зол. Он надеялся, что отец поддержит его, не смотря на прежние неудачи. Но он предпочел Сашку. Ведь знал, что Сашка его главный враг и выбрал его. Да еще предстоящая операция. Если с папой что-нибудь случится… Он уже не успеет перед ним оправдаться и будет жить под гнетом своей вины. Которая уже сейчас давит на него, прижимает к земле, не дает вздохнуть. Надо идти к торжествующему противнику, сдавать дела. Потом переезжать с Малиной в малюсенький кабинетик на производственном этаже. Там даже ручки на двери нет. Сможет ли он оттуда влиять на политику компании? Станет ли Воропаев следовать плану или довершит разорение, начатое им самим? Но ведь есть Никамода. Есть Катя. Она позаботится обо всем, эта маленькая храбрая пичужка. Леди-босс. Все реальные бразды правления сейчас в ее руках, и она не допустит, чтобы Александр распродал Зималетто по частям. Да. Кате нужно оставаться рядом с и.о. и контролировать ситуацию, хотя это будет крайне неприятно для нее. Андрей не смог заставить себя постучать в свой же кабинет. Просто распахнул дверь и прошел. Они стояли друг напротив друга, разделенные президентским столом. Молчали. Рассматривали, как в первый раз. Глаза одного метали огненные молнии, глаза другого изливали ледяное презрение. Вспомнились все обиды, начиная с детского сада, и уже сжимались кулаки, готовые приняться за работу. Катя наблюдала за ними с полузакрытыми глазами. Как она устала. Устала врать, устала бояться разоблачения. Она так надеялась, что Андрей расскажет правду и все начнет налаживаться. Теперь Пал Олегыч в больнице. Андрей уязвлен и сослан вниз. Александр готов к реваншу. Почему она не предотвратила всю эту ситуацию? Почему не настояла на покупке качественных тканей? Почему допустила закупку у контрабандистов? Все так надеялись на нее, ждали какой-то гениальности в решениях. А она помогла… Помогла стряпать фальшивые документы. Если бы Жданов-старший знал о происходящих катаклизмах, то не попал бы сейчас в больницу. Но тогда он снял бы Андрея еще раньше. Куда не кинь – всюду клин. Не оправдала она доверие Павла Олеговича, а ведь это он уговорил Андрея взять ее на работу. Отец пока еще не знает. Но скоро все всплывет… Вот тогда он ей покажет небо в алмазах. И будет совершенно прав. Сидоров старший драл меня, Сидорова-младшего, как сидорову козу… Эти двое вот-вот кинутся в драку. В каморке есть огнетушитель, применю, если придется разнимать. Мальчишки! Такие разные и такие похожие… Сейчас устроят свои петушиные бои. В такой момент! Как два упрямых барана на узеньком мосту. Надо прервать это опасное молчание. Но что им сказать? «Мы с тобой одной крови – ты и я» здесь вряд ли сработает. Хотя именно к ним этот сказочный пароль подходит как нельзя кстати. Может: «ребята, давайте жить дружно»? Или «девочки, не ссорьтесь, помада у меня»! Точно побьют. Оба. Ой, что будет, что будет… Киру что-ли позвать? Пусть разбирается и с женихом и с братом. - Я тебе никогда не прощу, если с Павлом Олеговичем что-нибудь случится! – процедил сквозь зубы Александр, первым нарушая молчание. - Я сам себе никогда не прощу, - Андрей вдруг как-то поник, и Сашин гнев лопнул, как мыльный пузырь. Пересвет и Челубей передумали драться. Они посмотрели на Катю, безмолвно ища поддержки. - Давайте уже работать, вояки. Время дорого. – Девушка положила перед ними папки с документами. Может из нас все-таки получится команда? 15. Терзанья страсти… вы казните страшнее, чем любая месть. Они действительно оказались отличной командой. Алекс неукоснительно следил за соблюдением Катиного плана, работал с поставщиками, встречался с банкирами, Андрей держал под контролем производство, постоянно прибегал с новыми идеями. Катя обрабатывала и новые идеи и уже полученные результаты, корректировала финансовую стратегию, контролировала юристов. Ромку послали в командировку, пробивать контракты с новыми партнерами. Подключили Колю Зорькина с его гениальным математическо-финансовым аппаратом. Жизнь налаживалась. Павла перевели в Филатовскую, готовили к операции, Марго постоянно была с ним. Андрей тоже ездил каждый день, вместе с Кирой. Беда сплотила их, они снова съехались, жили у Андрея и почти перестали ссориться. Александр даже подумал, что у них реально может что-нибудь получиться. Он тоже ездил в больницу, но один. Когда у Павла никого не было. Кроме волнения за Жданова-старшего, было еще кое-что. И это кое-что приводило его в холодное бешенство. Он часто чувствовал себя лишним в троице Воропаев-Пушкарева-Жданов. Когда начиналось бурное обсуждение какой-нибудь проблемы, они могли вести диалог, совершенно забыв о нем. Стоило Андрею воскликнуть "Ура!", она тут же бурчала "Ура-кобура-на-брюках-дыра!", и начинала критиковать его идею, подсчитывая расходы. А если засиживались допоздна, Жданов отправлял ее домой со словами: «Уж полночь близится, а прибыли все нет». У них было много словечек, понятных только им двоим. Вчера спел "Антикризисный план" на мотив "Голубой луны", чтобы развеселить уставшую Катю. А она смеялась так, что очки съехали на кончик носа. Александр успокаивал себя тем, что они просто долго работали в тандеме, привыкли. Но мальчишеское поведение Андрея рядом с Катей в представлении Алекса никак не вязалось с его серьезными ухаживаниями за Кирой. Как не вязалась собственная ненависть к Жданову с неожиданно появившейся симпатией к нему же, открытому заново: решительному, жизнерадостному и увлеченному. Похоже, что им все-таки удалось поладить. Андрей простил Воропаеву президентство за то, как он радел о делах фирмы. А Саша перестал злиться из-за Киры, которая теперь буквально летала на крыльях. И общество друг друга уже не было столь тягостным. Зималетто объединяло их также, как еще совсем недавно разъединяло. И немалая заслуга в этом была Кати Пушкаревой. Она умело и тактично обходила острые углы, зная, как похвалить Андрея, не задев Воропаева, как смягчить высказывания Александра, как перевести спор в деловое русло. Сколько раз она останавливала твердым взглядом готового взорваться президента? Столько же, сколько осаждала незаметным жестом руки закипающего экс-президента. Иногда казалось, что она знает их лучше, чем родители, невеста, сестры. Но к Андрею все-таки была ближе. Кира уверяла, что Саша и Андрей скоро будут «не разлей вода», но брат с этим не соглашался. Он не мог признаться Кире, что хоть и начал симпатизировать Жданову, но были моменты, когда он собирался его убить. И теперь не из-за сестры или фирмы. Стоило ему услышать ласковое "Катенька", "Катюша", просто "Кать!" или нежно-восторженное "Андрей…Палыч", в него словно черти вселялись. Он начинал ненавидеть их как самых злейших, смертельных врагов. Алекс подавлял эти приступы бешенства, но они возвращались все чаще. Он уже начинал видеть то, чего не было. А может было? Да еще этот Коля. Нелепый долговязый финансовый дир ...
полная версия страницы